Джон Бартон - История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре [litres]

Древние биографии предназначались для грамотных людей, и лишь состоятельные могли позволить себе приобретать их копии. Принято считать, что ранние христиане к этому классу не относились, а были бедными и, следовательно, неграмотными. И если так, тогда нам следует прийти к выводу, что Евангелия предназначались для чтения во всеуслышание там, где христианская община собиралась на богослужения – в той же обстановке, в которой, как представляли себе приверженцы «критики форм», звучали рассказы и изречения еще до того, как были записаны. Можно допустить, что со временем по крайней мере в одной из таких христианских общин люди встревожились оттого, что воспоминания, передаваемые из уст в уста, исчезали, – и потому христиане попросили писателя, известного нам как Марк, их записать: так и возникло первое Евангелие. Кое-кто из английских библеистов, изучающих Новый Завет, предполагал, что на самом деле Евангелия составлялись по частям, подобно лекционариям – иными словами, как тексты, которые предстояло читать по неделям на протяжении целого года: примерно так и в наши дни читают Тору в иудейских синагогах (хотя мы и не можем с уверенностью сказать, что этот обычай восходит к I веку нашей эры) [28]. Даже если не заходить так далеко, идея, согласно которой Евангелия предназначались для чтения во всеуслышание перед большим собранием людей, вполне правдоподобна. И тем не менее нам не стоит исключать возможность того, что некоторые из ранних христиан владели грамотой и были достаточно богаты, чтобы позволить себе приобрести манускрипт Евангелия. Конечно же, первое поколение апостолов, рыбаки, были, скорее всего, не слишком грамотны (а может быть, и неграмотны вовсе). Но по мере того как шли поколения и евангельская весть, распространившись в общины за пределами Палестины, обрела себе таких последователей, как апостол Павел, она вполне могла привлечь людей из среднего класса – тех, что могли позволить себе целые библиотеки. Правда, Павел откровенно говорит своим обращенным в Коринфе, что немногие из них могут похвалиться властью или рождением среди благородных (1 Кор 1:26), но, с другой стороны, в Послании к Римлянам апостол перечисляет великое множество друзей и спутников, пришедших в Рим из других мест, которые он посетил (Рим 16), а такие путешествия не совершить без определенной суммы денег. Как предполагает Бёрридж, в церквях Павла не было лишь представителей самого высшего и самого низшего общества – а господа и рабы там явно были, как следует из Первого послания к Коринфянам (1 Кор 7:21–24) и Послания к Филимону.

Кажется ясным, что Евангелия от Матфея и Луки представляют собой альтернативные обновленные версии Евангелия от Марка. О Евангелии от Иоанна подобное сказать сложно, поскольку его зависимость от синоптических Евангелий трудно показать. Как мы видели, чудеса («знамения»), описанные в нем, по больше части отличаются от тех, что упомянуты у синоптиков, а в том, как представлено у Иоанна и у синоптиков, почти нет точек соприкосновения. Если Евангелие от Иоанна предназначалось для того, чтобы заменить собой синоптические Евангелия, то подобного было невозможно достичь при помощи улучшений и мелких правок – иными словами, пойдя по тому пути, по которому, как утверждается, пошли авторы Евангелий от Матфея и Луки: оставалось лишь заменить все полностью. Возможно, оно и не планировалось как замена, а представляет совершенно иной ряд традиций, которые мы можем представить (впрочем, Бокэм бы с этим поспорил) как версию жизни Иисуса, известную не в Греции и не в Палестине, а в Малой Азии – и, может быть, в этих традициях сохранились воспоминания, утраченные в других местах. Например, иногда предполагают, что хронология последних дней земной жизни Иисуса в Евангелии от Иоанна более точна, нежели у синоптиков [29], и даже если Четвертое Евангелие – это более поздний труд (возникший в конце I века), в нем тем не менее сохранены подробности гораздо более ранней традиции. Иоанн прекрасно осведомлен о местах в Иерусалиме, таких как Гаввафа («каменный помост», Ин 19:13). У большинства библеистов остаются сомнения в том, что пространные речи Иисуса в Евангелии от Иоанна могут восходить к тому же человеку, который произносил краткие и лаконичные изречения в синоптических Евангелиях: это все равно что пытаться соединить апостола Павла из Послания к Галатам, скажем, с апостолом Павлом из Первого послания к Тимофею. И тем не менее Евангелие от Иоанна нельзя просто так списать со счетов как документ, не имеющий ничего общего с подлинной историей. Такое чувство, что оно, как и синоптические Евангелия, намеревается поведать о жизни Иисуса, и даже пусть Иоанн во многом приукрашивает, нельзя сказать, что в этом синоптики ему сильно уступают – ведь у нас нет независимого источника сведений об Иисусе, такого, с которым можно было бы сравнить любое из Евангелий.