Бернард Льюис - Евреи ислама

Общим во всех этих правилах и у суннитов, и у шиитов является стремление утвердить и даже символизировать социальную неполноценность зимми и, соответственно, превосходство мусульман. Символика неполноценности иногда имела большее значение, чем реальность, и, безусловно, по крайней мере у богатых, вызывала большее раздражение. Хотя в целом ограничения на одежду для зимми носили социальный и в некотором смысле политический характер, сюда порой примешивались и другие соображения. Османский фирман 1568 года, отвечая на пожелание стамбульского кази [24] Так по-турецки и по-персидски произносится арабское кади . по ужесточению соблюдения правил, отмечает в качестве причины приведенные кази соображения, что если зимми будут покупать во множестве такие же, как у мусульман, головные уборы, обувь и одежду, то это приведет к резкому росту цен на данные товары, что, в свою очередь, нанесет ущерб мусульманскому населению:

Поскольку вы направили к моему Порогу Счастья письмо, в котором сообщили, что еврейские и христианские мужчины и женщины из неверных, проживающих 45в хранимом Богом городе Стамбуле, носят одежду из тонкой ткани с бахромой, покупают изысканные тюрбаны и повязывают их в стиле офицеров-всадников ( сипахи ) и тому подобное, надевают кафтаны из атласа, хлопка и других тканей, а кроме того, и такую же обувь, как мусульмане, в результате чего цены на тюрбаны, ткани и обувь возросли сверх досягаемости, и вы просите, чтобы неверные не одевались как мусульмане —

И поскольку в ответ на это мой государственный указ относительно одежды неверных уже был написан и послан ранее —

Посему я приказываю, чтобы, когда прибудет данное послание, вы действовали в соответствии с моим ранее посланным государственным указом и впредь ни еврею, ни христианину, ни любому другому неверному не позволялось носить изысканную одежду, как указано выше, в нарушение моего ранее изданного благородного приказа.

(Дано инспектору рынков)

21 сафара 976/15 августа 1568 46.

Самым важным соображением являлось то, что зимми должны проявлять уважение не только к исламу, но и к каждому мусульманину в отдельности. Положения такого рода обычно включались в кодексы, которые время от времени разрабатывали религиозные авторитеты и издавали мусульманские правители для уточнения и детализации ограничений, вытекающих из зиммы . Иногда эти положения удивительно подробны. Так, в работе XII века, сочиненной в Севилье в Испании и посвященной регулированию рынков, мы читаем:

Мусульманину не следует делать массаж еврею или христианину, выносить его мусор или чистить его уборные. Евреи и христиане лучше приспособлены для таких профессий, поскольку это профессии для подлых. Мусульманин не должен ухаживать за животным, принадлежащим еврею или христианину, не должен служить еврею или христианину как погонщик мула, не должен поддерживать им стремя. Если известно, что кто-то из мусульман делает это, он должен быть осужден 47.

Еще более детализован набор требований, предназначенных муллами для евреев Хамадана в Иране около 1892 года:

Еврей никогда не должен обгонять мусульманина на улице. Ему запрещается громко говорить с мусульманином. Еврейский кредитор должен требовать свой долг с мусульманина в уважительной и трепетной манере. Если мусульманин оскорбит еврея, последний должен молчать, опустив голову 48.

Если уважение к каждому мусульманину в отдельности было социальным обязательством, невыполнение которого привело бы к неприятностям и, возможно, к суровому возмездию, то неуважение к самой исламской вере, ее священной книге или ее основателю могло считаться преступлением, за которое полагается смертная казнь. Мусульманское право уделяет большое внимание вопросу « зимми , который оскорбляет ислам»: как такое преступление (для него есть специальный термин — сабб ) определяется, какие доказательства необходимы для поддержания обвинения, и каково наказание 49. В целом шииты, а среди суннитов — ханбалиты и маликиты, более суровы в этом вопросе и предписывают виновным смертную казнь; ханафиты и в какой-то степени шафииты занимают более мягкую позицию, ограничиваясь в некоторых случаях поркой и тюремным заключением. Турецкий юрист Эбуссууд-эфенди предписывает смертную казнь только для рецидивистов и публичных правонарушителей и подчеркнуто настаивает на том, что ее не следует применять безоглядно. Явно и настойчиво призывая избегать необоснованности и злонамеренности, он заявляет, что правонарушитель не может рассматриваться как рецидивист «только по слову одного или двух лиц». Рецидив правонарушения должен быть доведен до сведения властей «незаинтересованными мусульманами»; он использует термин бигараз, что можно перевести как «без гнева и пристрастия». «Когда становится очевидным, что это привычное действие, преступник может быть предан смерти». В противном случае «строгой порки и длительного заключения достаточно». Предписывая смерть преступнику, порочащему или принижающему Пророка, Эбуссууд точно так же вносит оговорку, что это применимо, если преступление является публичным и демонстративным, и что неверный не считается виновным лишь на основании того, что высказал «содержание своего неверия», то есть отрицание пророческой миссии Мухаммеда. С этими оговорками зимми , который публично оскорбляет Пророка, должен быть предан смерти, поскольку «не для того даровали мы ему зимму » 50.