Бернард Льюис - Евреи ислама

В отличие от комментаторов и богословов, юристы менее свирепы и более озабочены фискальным, чем символическим аспектом джизьи . Абу ‛Убайд (770–838), автор классического трактата о налогообложении, настаивает на том, что не следует обременять зимми сверх их возможностей и заставлять страдать 12. Выдающийся юрист Абу Юсуф (731?–808) [18] В отечественной науке для Абу Юсуфа, выдающегося юриста Ханафитского мазхаба, автора трактата о налогообложении Китаб ал-Харадж , принята другая дата смерти: 798. Есть русский перевод его книги, откуда мы и приводим цитату: Абу Йусуф Йа‛куб б. Ибрахим ал-Куфи. Китаб ал-Харадж . СПб.: Петербургское востоковедение, 2001. С. 219–220. Харадж — государственный налог, бравшийся с немусульман за проживание и пользование их землями, которые были когда-то завоеваны мусульманами. Зимми , таким образом, платили и харадж , и джизью . , верховный кади (главный судья) при халифе Гаруне Аль-Рашиде, прямо запрещает такое обращение: «Ни один из зимми не может быть подвергнут побоям с целью понудить его к уплате подушной подати, нельзя их [с этой целью] заставлять выстаивать на солнце, ни подвергать их другим [пыткам] и нельзя вешать на них какие-либо вызывающие отвращение предметы; напротив, к ним следует относиться снисходительно».

Однако Абу Юсуф не предлагал баловать налогоплательщиков: «можно их подвергать заключению в темницу, пока они не уплатят причитающегося с них, и можно не выпускать их из темницы, пока не будет получена сполна причитающаяся с них подушная подать.

Тот, кому поручено взимать подушную подать, не имеет права освобождать от нее кого-либо из христиан, евреев, маджусов [19] Магов, т. е. зороастрийцев. , сабейцев и самаритян и не должен делать поблажки ни одному из них в отношении какой-либо ее доли; равным образом он не имеет права освобождать от подушной подати одного, а с другого ее взимать; это недопустимо, ибо неприкосновенность их жизни и имущества обусловлена именно уплатой подушной подати, которая равноценна хараджу » 13.

При рассмотрении подобных цитат необходимо отметить несколько моментов. Во-первых, эти юристы, с их более гуманными и более прагматичными взглядами, жили в ранний период ислама, когда он уверенно распространялся, тогда как сочинения цитируемых комментаторов писались в период отступлений и ограничений, когда ислам испытывал угрозы как внутри страны, так и извне. Во-вторых, нет никаких сомнений в том, что именно отношение юристов, а не комментаторов и иных богословов, точнее отражает практику мусульманских правителей и администраторов. Большинство из них не могли в отношении зимми , как и во многих других вопросах, пойти навстречу требованиям своих религиозных советников и критиков. Правила, которые установили некоторые улемы насчет сбора джизьи и связанного с этим, относятся больше к истории ментальности, чем институтов. Важность такого рода вопросов возрастает во времена кризисов и поражений.

В общем, эти предписания снова и снова иллюстрируют необходимость напоминать неверному о его ущербности, а с другой стороны, предложить ему позволение — и даже искушение — об этой ущербности забыть. Такое напоминание не делается ни женщине, ни рабу.

После смерти Пророка власть ислама распространилась на обширную территорию, простирающуюся от Атлантики на западе до границ Индии и Китая, а иногда даже за пределами этих границ, на востоке. На новообретенных территориях жили крупные, значительные, устоявшиеся религиозные общины; существовали также старые устоявшиеся правовые и административные системы, регулирующие взаимодействие этих общин. Важнейшими из этих систем, фактически единственными, с которыми столкнулось исламское государство в первые века своего становления, были унаследованные от древности системы Персидской и Римской империй 14. Подавляющее большинство новых подданных исламского государства составляли христиане различных конфессий. Ирак, хотя и входил в состав Персидской империи, был преимущественно христианско-несторианским. Сирия, Палестина, вся Северная Африка и мусульманские приобретения в Европе были частью христианской Римской империи. Во всех этих странах существовали еврейские меньшинства, иногда весьма многочисленные. В Иране тоже было и христианское, и еврейское население, но большинство иранцев исповедовали зороастризм или один из его вариантов.

В первые века исламского правления попыток насильственного прозелитизма практически не было, распространение веры осуществлялось скорее путем убеждения и поощрения. Темпы и масштабы этого процесса на основе имеющихся данных оценить трудно, и некоторые ученые утверждали, что еще до Крестовых походов немусульмане по-прежнему составляли большинство населения, однако ясно, что множество христиан, евреев и зороастрийцев приняли мусульманскую религию и стали частью исламского общества 15.