Владимир Мезенцев - 100 ответов верующим

Как свидетельствует история, там, где в свое время, скажем, христианство было бессильно бороться против некоторых языческих представлений и обрядов, укоренившихся среди людей, оно взяло их на свое вооружение, иногда в несколько измененном виде. Так, например, языческое божество Велос превратилось в святого Власия и т. д.

Вместе с тем священники своим осуждением суеверий пытаются отвести от себя обвинение в невежестве, с тем чтобы можно было легче навязывать человеку религиозные представления — те же суеверия, только в несколько подчищенном виде. И здесь уже: не играет большой роли, бессознательно ли это делают служители культа, будучи искренне убежденными в правоте своих представлений об истинности религии, или они сознательно идут на сделку со своей совестью.

Рекомендуемая литература

Белов А., Никоненко С. Наука против суеверий. М., 1964.

Зыбковец В. Ф. О черной и белой магии. М, 1967.

Почему атеисты изображают православную церковь врагом просвещения? Разве не христианство принесло на Русь грамотность?

Ответ.Введение христианства на Руси было, несомненно, прогрессивным явлением. Вместе с христианством и «священными» книгами на Русь проникли элементы более высокой греко-византийской культуры. Это способствовало распространению грамотности среди верхушки русского общества.

Но одно дело — научить человека читать, писать; совсем другое — что он прочитает, какие идеи усвоит. Вся беда и заключалась в том, что христианская церковь распространяла грамотность на Руси с религиозной целью. Грамотность была нужна для чтения Библии, для церковных служб и душеспасительных чтений житий святых.

Конечно, по мере развития культуры и науки появилась и светская, нецерковная литература; со временем основная масса книг перестала посвящаться религиозным вопросам. Но это уже не заслуга церкви. Распространение научных знаний и светской литературы происходило не благодаря, а вопреки церкви.

Нельзя забывать, что православие, будучи верным слугой самодержавия, стремилось держать народ в темноте и невежестве, резко возражая против распространения «богопротивных» научных и нерелигиозных книг. Вместе с царским правительством православная церковь ответственна за культурную отсталость нашей Родины до революции.

В разного рода пособиях для школьников содержались призывы любить «простыню (то есть простоту) паче мудрости», учиться только «книгам благоденного закона», чтобы очистить душу от греха.

С точки зрения церковных идеологов, «богомерзостен перед богом всяк, любяй геометрию, и все душевные грехи учиться геометрии и еллинским книгам».

Реакционная роль православной церкви в деле просвещения народа особенно ярко проявилась в ее отрицательном влиянии на обучение в высших и средних учебных заведениях.

Для церковников главное заключалось не в том, чтобы учащиеся приобрели знания, а в том, чтобы они росли набожными, воспитывались в духе преданности царю и церкви, в духе христианской морали. Духовенство требовало, чтобы в университетах «все положения науки основывались не на умственных, а на религиозных истинах».

Церковь внимательно следила за тем, чтобы преподаватели не позволяли себе вступать в противоречие с Библией, с христианскими догматами. «Виновных» в атеизме и свободомыслии изгоняли из учебных заведений и подвергали гонениям.

Так, например, в 1879 году учителя Егора Костина уволили за то, что он «распространял безверие как между учащимися, так и в среде взрослых крестьян». В 1880 году, как «человек неверующий», был уволен учитель Иван Покровский.

Выражая точку зрения реакционного духовенства, архиепископ подольский Иринарх писал, что «лучше иметь в учебных заведениях преподавателей с посредственными способностями и познаниями, но благочестивых, проникнутых духом христианским, нежели весьма ученых, но нечестивых, пропитанных началами неверия и вольнодумства».

В 1911 году 38 процентов всех школ было подчинено непосредственно синоду. Главное внимание в этих школах сосредоточивалось на том, чтобы «воспитывать в детях страх божий, вселять любовь к церкви и преданность царю и отечеству». Большую часть времени в этих школах дети тратили на изучение «закона божьего», церковнославянского языка и церковного пения. Как правило, окончившие такие школы отличались малограмотностью.

Церковь всеми силами стремилась воспрепятствовать распространению образования и научных знаний среди трудящихся.