Григорий Суглобов - Союз креста и меча (Церковь и война)

Исход военных действий, утверждает христианская религия, зависит исключительно от того, на чьей стороне божья симпатия, ибо "лук сильных преломляется", если этого захочет бог. В библии, в книге Судей Израилевых, рассказывается о том, как почти безоружные иудеи разбили близ горы Фавор царя Сисару, у которого были сотни "железных" колесниц и хорошо вооруженные воины. Но "господь привел в замешательство Сисару и все колесницы его".

Формированию высоких морально-боевых качеств у военнослужащих мешает не только распространяемое церковниками утверждение о фатальной предопределенности хода и исхода войны, но и вся религиозная идеология. В каждой религии ведущей идеей является положение о загробных воздаяниях. По сути дела все религии паразитируют на факте неизбежной смерти каждого человека. Признание конца человеческой жизни, по убеждению богословов, ведет к страху перед смертью и дальше к религии, которая снижает этот страх, обещая продолжение жизни за гробом. А коль скоро страх способствует укреплению веры, его надо возбуждать, поддерживать, чтобы люди шли к богу за утешением. Так поступают свидетели Иеговы, адвентисты и пятидесятники. Они постоянно распространяют слухи о скором конце света. Все сектанты и церковники спекулируют на страхе смерти.

Естественно, постоянное напоминание человеку о смерти, запугивание, как это нередко бывает, не содействует укреплению морально-психологической стойкости и даже разрушает ранее приобретенные положительные качества. За страхом смерти следует религиозное утешение, вера в бога. "Я знаю немало людей, — писал бывший священник H. Н. Спасский, — которые в тяжелые дни боев, ложно представляя себе путь спасения, дали обет богу — весь остаток жизни посвятить ему в случае, если останутся живы, и, к сожалению, многие из них не изменили обету до сих пор. Жертвой этих ужасов и отчаяния стал и автор этих строк" [25] H. H. Спасский. Не хочу обманывать. Изд. "Советская Россия", 1960, стр. 4. .

Безусловно, стихия войны — опасность, а где опасность, там страх, там ниже психологическая сопротивляемость, там стремление обрести спасение. Если религия его обещает, человек может ухватиться за эту призрачную надежду. Церковники хорошо это понимают и пытаются гальванизировать воспоминания об ужасах прошлой войны, посеять страх перед будущей, внушить мысль о бессмысленности жизни. "Для чего же человек, — пишет "Журнал Московской патриархии", — всю жизнь стремится охватить своим умом возможно больше знаний, жадно торопится их вобрать в себя, привязывается к людям, приобретает друзей, любит всезахватывающей любовью, — чтобы все это было оборвано в нем в минуту смерти безжалостной ее косою?" Иначе говоря, к чему порывы, стремления, самозабвенный труд, борьба с врагом, — все это суета сует. Смерть всех уравняет, всех примирит.

Может ли эта идеология смерти и тлена воодушевить человека, укрепить его волю и решимость в борьбе с врагами коммунизма? Страх смерти помогает религии и обезоруживает воина. И в наши дни еще встречаются религиозные фанатики, которые пытаются запугать советских людей ужасами будущей термоядерной войны, одновременно предлагая спасение в вере.

Нет сомнения, страх смерти имеет под собой биологическую основу в виде чувства самосохранения, но не всегда это чувство порабощает человека. Свободный от религиозных предрассудков и исполненный чувства гордости за прожитую жизнь, советский человек не боится смерти, независимо от того, приходит ли она к нему в старости или в расцвете сил. Посвятив жизнь самому передовому, самому прекрасному — коммунизму, советский человек всегда находится на линии огня в борьбе за счастье народа и получает от этого высшее удовлетворение. Он с достоинством встречает конец своего жизненного пути, зная, что его бессмертие в творениях его труда, во всем том, что он оставляет людям. Человек оставляет людям и созданное за десятилетия, и подвиги с минутным взлетом его сил и духа, к которым он готовился всю жизнь.

Офицер Масловский, как и Гастелло, Матросов и тысячи других его сверстников, не успел сделать многого для народа. Помешала война. Но вот сложились так обстоятельства, что он должен отдать жизнь. Такова неумолимая логика войны и он, не колеблясь, отдает ее, завещав эстафету служения Родине своему сыну. "Мой милый сын, — писал Масловский в своем последнем письме, — мы больше не увидимся. Час назад я получил задание командира дивизии, выполняя которое живым не вернусь. Этого ты, мой малыш, не пугайся и не унывай. Гордись такой гордостью, с которой идет твой папа на смерть: не каждому доверено умирать за Родину!.. Отказываться от такого задания я не собирался, наоборот, горю желанием, как бы скорее приступить к выполнению. В ожидании машины роюсь в неугомонных мыслях, с молниеносной скоростью задаю сам себе вопросы и тут же даю ответ. Одним из первых вопросов будет такой: какие силы помогают мне совершить мужественный поступок? Воинская дисциплина и партийное послушание. Правильно говорят: от дисциплины до геройства один шаг. Это, сын, запомни раз и навсегда… Рассказываю тебе обо всем подробно, хочу, чтобы ты знал, кто был твой отец, как и за что отдал жизнь. Вырастешь большой, осмыслишь, будешь дорожить Родиной. Хорошо, очень хорошо дорожить Родиной!"