Григорий Суглобов - Союз креста и меча (Церковь и война)

В годы первой мировой войны сектанты в каждой стране вопреки недавним своим поучениям о "любви к ближнему", о "непротивлении злу насилием" призывали рядовых сектантов идти воевать. Один из руководителей всемирного союза баптистов, Ллойд Джордж, был в первых рядах вдохновителей империалистической войны, он же, несмотря на то, что его вера запрещала брать в руки оружие, был военным министром, посылал на смерть миллионы людей.

В сентябре 1914 г. генеральный секретарь всемирного союза баптистов И. Шекспир обратился к русским баптистам с воззванием молиться за своего царя и его успехи на войне. Однако он опоздал, русские баптисты не только молились, но и посылали "братьев во Христе" сражаться с оружием в руках. Немецкие баптисты также молились и воевали за своего кайзера. В Германии многие сектанты в годы первой мировой войны получили высокие знаки отличия за военные заслуги.

Всего в армиях стран Антанты и Тройственного союза в годы первой мировой войны находилось более 50 тысяч военных священников различных рангов и различных вероисповеданий, усилия которых были направлены на то, чтобы удержать в повиновении солдатские массы. Господствующие классы не скупились на расходы и готовы были послать еще несколько десятков тысяч церковников в армии, лишь бы они заставили рабочих и крестьян надеть солдатские шинели и послали их умирать во имя наживы империалистических кругов.

Для этих целей церковники лицемерили, обманывали народ, шли на подлог своих вероучений. Они даже не возражали, если в ходе боевых действий разрушались храмы. Правда, они возражали, если под огонь орудий попадали их церкви, и ничего не имели против, когда артиллерия сметала с земли храмы противной стороны.

Когда немцы бомбардировали Реймский собор, то церковники Антанты и печать этих стран подняли вой, что вот-де какие безбожные немцы, подняли руку на святая святых — на Реймский собор. Однако когда генерал Фош приказал разрушить соборы в Нюрнберге и других немецких городах, французские, английские и русские церковники сделали вид, что ничего предосудительного не произошло: идет война, приходится жертвовать христианскими святынями.

В тысячах церквей Европы возносились молитвы "единому христианскому богу" о даровании победы. Немцы умоляли всевышнего возглавить их воинство в борьбе с русскими, англичанами и французами; в русских, английских и французских церквах призывали бога на помощь своим войскам. В тысячах походных церквей военные священники той и другой воюющей стороны молили всевышнего о победе, украшали божественными символами даже снаряды и мины.

В 1916 г. в Черном море выловили мину с примечательной надписью "Христово воскресенье". Судя по всему, мину пустили гулять по волнам в канун христианского праздника пасхи, который отмечается под лозунгом "Все люди — братья, любите врагов своих, прощайте им все обиды, радуйтесь вместе с ними воскресению Христа". Что и говорить, хороший подарок церковники одной страны слали духовенству другой, он выражал сущность христианской любви к ближним и дальним.

— Христос воскрес! — И сотни ни в чем не повинных христиан отправляются на дно кормить рыбу.

— Христос воскрес! — Бьют колокола во всех христианских храмах, заглушая нужду и страдания обездоленных людей.

— Христос воскрес! — Бьют орудия на фронте, и тысячи православных и католиков остаются навсегда лежать под развалинами домов и в разрушенных окопах.

— Христос воскрес! — Клубы кадильного дыма обволакивают прихожан, дурманят рассудок, притупляют классовый протест.

— Христос воскрес! — Желто-ядовитые облака окутывают солдатские окопы на Ипре, и десятки тысяч христиан в страшных муках расстаются с жизнью.

В церквах бьют колокола; окуривают ладаном, усыпляют сознание "божественными песнопениями", елейными речами духовных пастырей. Здесь люди стремятся заручиться входным билетом в рай.

На фронте бьют пушки, травят людей ядовитыми газами, разрушают дома, уничтожают на корню хлеб. Здесь умирают обманутые солдаты, надеясь достигнуть библейского рая без тяжких земных мытарств.

Империализм, освящаемый религией в годы первой мировой войны, превратился в жестокое и неумолимое финикийское божество — кровожадного Молоха, который ежедневно, ежечасно и ежеминутно требовал человеческих жертв. И прав был голландский художник Альберт Хаан, предлагавший в те годы отразить кровавую сущность церкви во внешнем оформлении ее храмов.