Франсуа Мориак - Жизнь Иисуса

Что бы мне еще хотелось сказать? Беспокойство некоторых профессиональных экзегетов, их страстные доводы и суждения, которые они произносят с дрожью в голосе, само это волнение — еще одно свидетельство о Том, Кого они убили из эгоизма, но Кто вопреки всему упрямо продолжает жить и влиять на миллионы судеб.

Вы так же, как и я, не можете говорить о Нем бесстрастно. Вы вовлечены в борьбу. Вы свидетельствуете о Том, Кого пытаетесь уничтожить.

Лик, внезапно показавшийся на негативе фотографии Туринской плащаницы, — всего лишь отпечаток чуда, куда более поразительного: под ожесточенными ударами критики на протяжении века этот образ остается нетронутым; и хотя с ним без передышки борются, неугасимый огонь продолжает тайно гореть в человеческих сердцах. Противники в своем отрицании дошли до крайности, они отрицают, что этот Человек вообще когда-либо существовал, объявляют Его жизнь мифом, порожденным человеческой надеждой. Они говорят, пишут; но Он всегда здесь, на это указывают также и те удары, которыми Его непрестанно осыпают: «Там, где будет тело, соберутся орлы…» Но не только орлы теснятся вокруг Воскресшего.

Однако я прекрасно знаю слабые стороны моей книги: после стольких статей и писем я убедился, что если и не исказил образ Христа, то во всяком случае произвольно использовал свет и тень, руководствуясь мне самому неясными предпочтениями. Я акцентировал внимание на том, что меня интересует в первую очередь, и прежде всего на неистовстве Богочеловека, о которое мой дух на самом деле претыкается, как бы желая доказать самому себе, что оно не противоречит моей вере. Его резкость, Его ярость я связал, быть может, со слишком человеческим представлением о любви. Я уверен, что во Христе они не противоречат любви, но, напротив, являются ее проявлениями, и затем в том споре, которым пронизана вся книга, в споре о благодати, я, возможно, увлекся, слишком отрицая всякую инициативу за человеком, всю ее передавая Иисусу, целиком доверяясь Его выбору, Его высочайшему предпочтению: «Не вы избрали Меня, но Я избрал вас». Все евангельские противоречия разрешаются, если принять, что Бог, который есть Любовь, уступает только тем доводам сердца, которые неподвластны разуму.

Так же как это бывает с произведениями человеческого гения, каждый из нас создает себе Царство по своей мерке, каждый христианин ищет во Христе своего собственного Спасителя; и как это чудесно, что Он пришел к каждому из нас, что среди Его слов мы находим те, которые относятся лично к нам, — в то время как другие слова трогают иные, более возвышенные души и понятнее тем, чьи трудности не похожи на наши драмы и тайные мучения.

Несмотря на слишком личный образ, который автор придал Христу, он знает, что его книга, по счастью, взволновала и пробудила некоторые сонные души. Нам крайне стыдно говорить о Нем, поскольку наша жизнь полностью погружена в мир, за который Он отказался молиться, поэтому мы должны хорошо проникнуться проверенной на опыте истиной: все происходит так, как будто каждый христианин имеет во владениях Отца свой наперед заданный удел, и он должен быть обработан и засеян. Если мы не справляемся, стоящая перед нами задача по существу все равно исполняется через нас и почти вопреки нам. Благодать использует нас для осуществления замысла, нас превосходящего: как будто Автор драмы нашептывает плохому актеру роль, которую он исполняет одними губами, безо всякого желания. Автор как бы сам без ведома публики в конце концов заменяет актера. Достигнутый успех далек от того результата, который был бы получен, если бы актер не подвел; но сердца зрителей задеты, как и должно было случиться…

Признание книги широкой публикой свидетельствует о некоем феномене, который можно определить одним ужасным выражением: «актуальность Христа». Наше время помогает лучше понять таинственный вопрос, поставленный Иисусом Самому Себе, так и оставшийся без ответа: «Когда Сын Человеческий вернется, найдет ли Он еще веру на земле?» Сегодня мы можем сказать, что именно Он, несомненно, найдет: подготовку к вере при почти полном отсутствии какого-либо положительного верования и необычайную опустошенность человеческой души. Огромные стада изнуренных овец блуждают без пастыря по улицам больших городов и, служа недолговечным идеям, расточают сокровище бескорыстия и любви, за которое могли бы приобрести вечность в тот день, когда Имеющий жизнь придет и скажет: «Не бойтесь, это Я».