Илья Шифман - Учение. Пятикнижие Моисеево

Как уже говорилось, Пятикнижие [31]является краеугольным камнем Ветхого завета; именно здесь сформулированы основные принципы иудаизма, воспринятые также и христианством. Это обстоятельство придало идеям, заложенным в Пятикнижии, всемирно-историческое общечеловеческое звучание. Сердцевину этих идей составляют этические принципы, простейшие нормы нравственности, которые должны служить регулятором человеческого поведения. Если подходить к Пятикнижию с этих позиций, нетрудно убедиться, что в основе Учения лежит гуманистический идеал добра и справедливости, милосердия и сострадания. Пятикнижие отвергает насилие, и особенно в его крайних формах, отвергает какие-либо нарушения прав и интересов людей, живущих по соседству, выступает против любого разврата, сколь бы привлекательным он ни казался. Укрепление семьи и внутрисемейных отношений — важнейшая забота Пятикнижия. Пятикнижие проповедует милосердие и сострадание к социально слабым и незащищенным — рабам, вдовам и сиротам, жильцам. Формы проявления милосердия и сострадания многообразны — от наказаний за убийство раба, считавшегося, по-видимому, младшим членом семьи, до материальной помощи разного рода, запрета взыскивать процент по займу, брать в залог вещи, без которых человек не может жить, задерживать плату батраку и т. п. В особенности важно настойчивое требование защищать в суде интересы вдов и сирот. И все это мотивируется тем, что израильтяне никогда не должны забывать рабства и угнетения в Египте. Пятикнижие требует утверждения справедливости, причем справедливости для всех — как для богатых и знатных, так и для бедняка. Этика и ответственность за нарушение этических норм индивидуализированы; человек, по Пятикнижию, не может ссылаться на мнение и действия большинства в оправдание своих поступков. В конечном счете определяет и оценивает его поведение только один судья — голос совести, а критерием для оценки тех или иных поступков является их соответствие или несоответствие божественному Учению.

Само собой разумеется, что Пятикнижие было далеко не единственным произведением мировой литературы древности, в которых ставились и решались этические проблемы. Можно указать, в частности, на исповедь благочестивого египтянина в египетской «Книге мертвых». Исповедующийся заявляет, что он не творил зла и греха, насилия и разврата, не заставлял никого плакать и страдать, не убивал и т. д. В целом «Книга мертвых» показывает, что в египетской релитии была выработана система общечеловеческих нравственных ценностей. Самый факт включения этой исповеди в «Книгу мертвых», где она связана с посмертным божьим судом над умершим, свидетельствует, что египетская этика была религиозной инструкцией. Тем не менее она не вышла за египетские рамки, не приобрела всечеловеческого звучания. Объясняется такое положение вещей, по-видимому, тем, что египетская религия как целое осталась в пределах египетского общества (чему не противоречит греко-египетский религиозный синкритизм эпохи эллинизма).

Этические проблемы активно разрабатывались древнегреческой философской литературой — Демокритом, Аристотелем, Платоном и другими мыслителями.

Между этическими системами, выработанными Пятикнижием и древнегреческой философией, имеются и точки соприкосновения, и существенные расхождения. Наиболее важными различиями представляются следующие. Во-первых, этика древнегреческой философии является результатом исследования взаимоотношений человека и окружающего мира. Этика Пятикнижия — это веление божества; она эмоционально окрашена религиозным переживанием. Во-вторых, этика классической древнегреческой философии ориентирована на воспитание идеального гражданина греческого полиса, т. е. прочно локализуется в исторически определенном месте и времени (что не мешает ей, разумеется, вырабатывать общечеловеческие ценности). Этика Пятикнижия ориентирована на воспитание человека, служащего богу, в частности выполнением установленных им нравственных норм, т. е. она с самого начала формулируется как некое общечеловеческое установление и ориентируется на общечеловеческие ценности (что не мешает ей, разумеется, быть локализованной во времени и пространстве). Думается, что эти специфические черты этики Пятикнижия способствовали тому, что она нашла свой путь не только к разуму, но и к сердцу людей не только в иудейско-израильском обществе, но и далеко за его пределами. Однако решающую роль в этом процессе сыграло, конечно, то обстоятельство, что Пятикнижие, как и весь Ветхий завет, было воспринято христианством и стало краеугольным камнем его идеологии, а Десять заповедей легли в основу его этических принципов, которые в результате распространения христианства приобрели универсальный характер.