Барт Эрман - Почему мы страдаем? [Как получилось, что в Библии не нашлось ответа на этот вопрос]

Представления Павла вполне соответствуют понятиям древнего человека, не понимавшего, что Земля круглая, что она лишь одна планета в большой солнечной системе других планет, вращающихся вокруг одной из миллиардов других звезд нашей галактики, довольно скромной по своим размерам среди миллиардов других галактик. Строго говоря, в нашей космологии вообще нет понятий верха и низа. И конечно же Бог не живёт «там наверху», а мёртвые «там внизу». Наша вселенная не такая, как у Павла. Можно только гадать, как бы он формулировал своё апокалиптическое послание, если бы знал о планете Земля то, что знаем мы.

Итак, для Павла как апокалиптика, наши сегодняшние страдания закончатся со всеобщим воскресением, когда наши смертные тела преобразятся в нетленные и станут неподвластны боли, мукам и смерти. Но что нас ждёт в оставшееся время? Павел считает, что нас ждёт много страданий.

Оба послания Павла к Коринфянам были написаны против думавших, что они уже в нынешней жизни наслаждаются плодами воскресения. Павел же считал, что большей чепухи и выдумать нельзя. Воскресение Христово было лишь началом конца, но сам конец ещё не наступил и, пока он не наступит, мир остаётся местом страдания и боли. Вот что апостол говорит в другом послании, к Римлянам:

Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас. Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих [т. е. преображения, должного произойти в предстоящем воскресении]… сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего. (Рим 8:18–23)

Жизнь в настоящем — это жизнь среди боли и страданий, где мы стенаем, как женщины, терпящие муки рождения. Павел считает, что так и должно быть. Будущее искупление ещё не настало, и мы по-прежнему живём в своих смертных телах.

Павел подчёркивает, что и сам Христос вёл отнюдь не безболезненное существование. На всякий случай ещё раз обращу внимание, что в своих посланиях Павел крайне мало говорит о земной жизни Иисуса. Павел никогда не упоминает его великих чудес, исцелений, изгнаний бесов и воскресений мёртвых. Он не останавливается на эффектных вещах, сотворённых или пережитых Иисусом. Он сосредоточен на одном единственном событии его жизни — на распятии. И с точки зрения Павла оно символически показывает, что означает жить в этом мире. Нынешняя жизнь пронизана болью и муками сродни тем, что испытывал на кресте Иисус. Вот почему Павел считает, что «высшие апостолы», как он их назвал — самозваные апостолы, объявившиеся в коринфской церкви — очень серьёзно заблуждаются относительно смысла евангельской вести (см. 2 Кор 11).

Эти так называемые апостолы верили, что Христос наделил их силой подняться выше страданий земной жизни, и что каждый, кто последует их учениям, тоже так сможет. Но Павел учил другому. В этом мире нельзя жить счастливо, и последовавшие за Христом сполна разделят меру его крестных мук. Вот поэтому, думал Павел, быть в этой жизни апостолом означает страдать, и он с гордостью перечисляет перенесённые им за Христа страдания: заключение, бичевания, побои, побиение камнями, кораблекрушение и постоянно сопутствующие опасности с невзгодами, голод, жажду, наготу и стужу (2 Кор 11:23–29). По этим знакам можно отличить истинного апостола сего скорбного века, последних дней пред славным пришествием Христовым, когда мёртвые воскреснут, когда верные Иисусу получат свою награду и обретут цельность и совершенство, когда войдут в великое Царство Божие, уготованное им свыше.

Преподавая Новый Завет в местном университете, я на первой неделе занятий всегда прошу каждого студента составить мне список из трёх вопросов, с которыми он хотел бы разобраться до окончания семестра. Отчасти это помогает им задуматься о предмете своего интереса, отчасти помогает мне понять, о чём они думают и думают ли вообще. Некоторые вопросы озадачивают: «Почему буддисты не верят в Бога?», или «Правда ли Моисей разделил Красное море?». И это на занятиях по Новому Завету. Ну, что поделаешь. Зато всякий раз я могу быть уверен, что несколько человек обязательно спросит: «Что говорит Апокалипсис о конце света?».