Барт Эрман - Почему мы страдаем? [Как получилось, что в Библии не нашлось ответа на этот вопрос]

Сюжет с египетскими казнями, где Бог намеренно создаёт препятствия и медлит, прежде чем помочь своему народу, отдалённо напоминает мне другую известную историю уже из Нового Завета, где Иисус творит может быть самое известное своё чудо — воскрешение Лазаря (Ин 11). За годы преподавания я заметил, что при чтении этого отрывка люди обычно быстро пробегают его начало, всё внимание уделяя концовке. Концовка действительно затмевает предысторию — Иисус идёт к гробнице Лазаря, погребённого четыре дня назад (так что, по всей видимости, от него уже распространялся отчётливый запах тления) и довольно драматично возглашает: «Лазарь, иди вон!», после чего тот воскресает в виду толп народа. Конечно, в этом финале весь смысл. Здесь показано, что Иисус имеет власть над смертью. Потому и Лазарь должен был быть мертв четыре дня, а то кто-нибудь потом обязательно бы сказал, что это был лишь обморок, или что душа его ещё витала у места погребения. Нет, он был реально мертв. Но Иисус, будучи «воскресением и жизнью» (Ин 11:25), побеждает смерть.

Однако меня здесь интересует завязка истории. Она начинается не с того, как Лазарь умер, а как он заболел. Его сёстры, Марфа и Мария, посылают за Иисусом, который находился в нескольких днях пути. Они сообщают, что их брат болен и просят прийти исцелить его. Но Иисус отказывается. Почему же? Потому что «эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий» (Ин 11:4). И следом идёт загадочная фраза: «Иисус же любил Марфу и сестру ее и Лазаря. Когда же услышал, что он болен, то пробыл два дня на том месте, где находился». Моим студентам было непросто поверить, что они прочитали её правильно. Иисус не пошёл помогать Лазарю, потому что любил его? Разве в этом есть какой-то смысл? Если бы Иисус любил Лазаря, разве он не бросился бы со всех ног, чтобы исцелить его? Ну вот автор Евангелия от Иоанна так не считает. Книга говорит, что Иисус остался на своём месте именно для того, чтобы Лазарь умер. Если бы Лазарь не умер, Иисус его бы не воскресил. И Иисус медлит ещё три дня, чтобы со смерти Лазаря исполнилось четыре.

Зачем? «Да прославится Сын Божий». Спасение Господне тем значимее, чем более значимы страдания. Иисус воскрешает, а не просто исцеляет.

Таким образом некоторые сюжеты Писания можно понимать в том смысле, что страдания нужны, да явится через них слава Божия. В других сюжетах — иные причины страданий, но смысл в том, что Бог обращает их во благо. Страдания, таким образом, являются вестником надежды. В качестве примера придётся вернуться к сюжету Давида и Вирсавии, упомянутому в прошлой главе. Царь соблазняет соседку и, когда та беременеет, находит способ убить её мужа. Мы видели, что рассказавший эту историю девтерономический историк вполне предан классической идее наказания как следствия греха. И Давид там грешит по полной: соблазняет чужую жену, водит за нос её мужа, а потом и вовсе подстраивает его смерть. Поскольку был совершён грех, должно последовать и наказание. В том случае Давид был наказан смертью ребёнка: «И поразил Господь дитя, которое родила жена Урии Давиду, и оно заболело» (2 Цар 12:15).

Давид просил Бога пощадить ребёнка, постился, семь дней лежал на голой земле. Но ребёнок умер. Такого рода «наказание» ставит под вопрос адекватность классической концепции страданий. Да, Давид мучился несколько дней и дело для него кончилось плохо. Он страдал. Но умер-то не он, а ребёнок. А ребёнок ничего плохого не сделал. Убить одного человека, чтобы преподать урок другому — это вот так работает божественное правосудие? Если мы набожны, должны ли мы поступать подобным образом? Чтобы проучить родителей, надо убить их ребёнка?

Так или иначе, данный сюжет даёт возможность другого понимания смысла страданий, укладывающегося в настоящее обсуждение. Далее нам сообщается, что Давид «утешил» свою жену Вирсавию и они родили другого сына. Это был не кто иной как Соломон. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Соломон стал одним из величайших царей в истории Израиля, и через него Бог дал обетование установить вечное царство для своего народа (см. 2 Цар 7:14). Впоследствии носители традиции перенесли это обетование на грядущего мессию. От Соломона христиане ведут родословие Иисуса (Мф 1:6). Из данного контекста следует, что страдание Давида вело ко всеобщему спасению.

Идея о том, что Бог может обратить зло во благо, что спасение может возникнуть из страданий, в конце концов развернула мысль некоторых древних писателей в сторону предположения, что страдание просто необходимо для спасения. Этот разворот проявился уже во времена Второ-Исайи, пророка вавилонского пленения, которого мы обсуждали в третьей главе. Как вы помните, Второ-Исайя говорит о «рабе Господнем», который пострадал за других и чьи страдания принесли спасение: