Геннадий Дмитриев - Апостол Иуда

— Я? Буду просить?! Я, правитель этого края, буду просить то, что могу взять сам?! Если Иисус займет должность первосвященника, то я буду иметь доступ к корвану на законных основаниях! За столы менял я посажу своих людей, мы не обидим храмовую казну. Все пожертвования пойдут по назначению. Но прибыль от мена — моя! Ведь это римское золото они меняют на своё серебро, которое потом вновь меняют на римское золото!

— А если он не согласится с твоим предложением? Что тогда?

— Тогда пусть убирается из Иудеи, да поскорее, а не то Каиафа убьет его. И я уже ничем не смогу этому воспрепятствовать.

Антоний в одежде странника ночью явился в дом к апостолу Фоме. Он постучал.

— Кто там? — спросил Фома, — на дворе поздний час, все давно уже спят в доме.

— Сказано в учении Господа нашего: «Стучите и вам отворят», это бедный странник, который ищет приюта, чашу воды да краюху хлеба.

Фома открыл дверь и пропустил необычного гостя в дом. Он предложил ему воды, краюху хлеба, но странник не уходил.

— Чего ещё тебе надобно, странник, я ведь дал тебе всё, что ты просил?

— Я хочу видеть твоего гостя, того, что живёт у тебя в доме.

— О чем ты говоришь, странник? Я один живу, и никого нет в моем доме кроме меня.

— Мне нужен Иисус, сын плотника Иосифа и Марии.

Фома хотел было уже сказать, что не знает того, о ком говорит странник, но Иисус, услышав их разговор, сам вышел к ним.

— Я здесь, не меня ли ты ищешь, странник? — сказал он.

— Да, именно ты мне и нужен, — сказал Антоний и снял свой дорожный плащ, — я к тебе пришел по поручению прокуратора, помнишь меня?

— Да, помню, и рана от твоего кнута ещё не зажила.

— За кнут прости, не тебе он предназначался.

— Я давно простил тебя, хочу сказать лишь то, что бить человека кнутом, как скотину, позорно и недостойно. Не делай больше этого никогда, как бы ни была велика вина того, кого хочешь ты наказать, лучше смертью накажи, чем кнутом. Говори, за чем пришел.

— Ты хочешь очистить Закон от лжи? Для этого ты добивался встречи с первосвященником?

— Да.

— Прокуратор может предоставить тебе такую возможность. Он предлагает тебе должность первосвященника. У тебя будет власть, и ты сможешь донести своё учение до народа.

— Ты не правильно понял меня, и прокуратор тоже. Мне нужна истина, а не власть.

— Что же мешает тебе, имея власть, нести народу свет истины?

— Власть.

Истина не может быть навязана властью, она должна идти от сердца, от души — к душам и сердцам людей. Истина, идущая от власти, воспринимается умом, а не сердцем. Земная власть не вечна, придет другая власть, и истина в умах людей будет замена ложью. И только истина, идущая от Бога, которая поселяется в сердцах и душах людей — вечна.

— Так стань Богом. В народе ходят слухи, что ты был распят и воскрес. Мы подтвердим эти слухи, и никто не сможет усомниться в истине, исходящей из уст самого Бога.

— Но это ложь.

— Ложь во имя истины.

— Истина не может следовать из лжи.

— Из лжи следует что угодно, так гласит закон логики.

— Тогда как отличишь ты истину от лжи, если в основе её лежит ложь?

— Люди поверят тебе, твоей правде, пройдут века, и уже никто никогда не узнает, что лежало в основе. Важно то, что люди станут жить так, как ты учишь их.

— Скажи, можешь ли ты построить храм на песчаной дюне? Она кажется прочной, но только до поры, пока не задует ветер. А когда подует ветер и сдвинется песок — храм твой рухнет. Так и храм веры, построенной на лжи, рано или поздно обрушится.

— Что же ты собираешься делать?

— Нести людям истину.

— Но Каиафа убьет тебя, убьет тайно, ударом в спину. Тебе лучше покинуть Иудею.

— Я готов, но мне нужно хотя бы сорок дней, чтобы зажили раны на теле моем, и укрепилась вера в душах учеников. Они продолжат здесь, на этой земле, то, что начал я.

— Сорок дней, но не более, вооруженный отряд будет охранять этот дом. Но по истечению этого срока ты должен уйти.

Когда Антоний вернулся к Пилату, и рассказал о своем разговоре с Иисусом, тот сказал:

— Жаль, что тебе не удалось убедить его принять моё предложение.

— Он не признает никакой лжи, он идет своей дорогой.

— Что ж, дорога правды иногда не самая прямая, и не всегда она выводит к цели. Тогда и мне придется идти другим путем. Я просто заберу нужную мне сумму из корвана!

— Но священники могут возмутить народ, возможны волнения.

— Варвары, дикари! Неужели они возмутятся тем, что я отниму деньги у мошенников, для их же блага? Я солдат, и если не смогу убедить их словом, то буду убеждать мечом!