Владимир Богораз - Христианство в свете этнографии

Так, например, негры-мусульмане области Сьерра-Леоне никогда не кипятят молока и даже не продают его европейцам, опасаясь, что те не станут соблюдать запрет.

Также у племени масаи в Восточной Африке варка молока составляет преступление, которое считается враждебным колдовством и отмщается смертью и убийством.

В особенности опасно варить молоко в первую неделю или две по рождении теленка. Что касается молозива, густого молока наиболее ранней поры, то если одна капля густой жидкости попадет в огонь, то издохнет теленок или корова, или пожалуй и оба. Мало того, иссякнет молоко вообще у коров и у всего молочного скота.

У негров Багима внутренней Африки другой вариант: молоко можно варить никак не для еды, а лишь для ритуальных нужд. Но в первую неделю после отела варить молоко безусловно воспрещается.

Библейское запрещение варить козленка в молоке его матери очень близко к запрещениям, указанным выше. Оно подтверждает, что евреи были некогда пастушеским народом и что мелкий скот, в частности козы, преобладали у них над крупным, как он преобладал также и в стадах Лавана и Иакова. Далее, так как запреты, аналогичные еврейским, в огромном большинстве отыскиваются в Африке, то устанавливается, быть может, этно-географическая связь между номадами еврейскими и хамитско-негритянскими в восточной и центральной Африке.

Молоко, таким образом, следует употреблять не вареным, а сырым. Кислое молоко, простокваша, масло и сыворотка, получаемые из молока без воздействия огня, открыли практический выход развитию молочного хозяйства.

Огонь, как известно, представляет основное воздействие технической культуры на материю, и отбрасывание огненной обработки из-за магических побуждений стало возможно лишь тогда, когда ферментация выдвинула вперед возможность иного воздействия.

Другие африканские запреты проявляют аналогию не только с библийскими указаниями, но и с более расширенными толкованиями, существующими ныне у евреев. Так, например, у племени нанди в британской Восточной Африке нельзя одновременно есть молоко и мясо. После молока нельзя вкушать мясо в течение суток. После мяса нельзя употреблять молоко полсуток, день или ночь. Отступление от этого правила разрешается маленьким детям, родильницам и серьезным больным. Других за нарушение табу подвергают телесному наказанию.

Вышеуказанные масаи идут еще дальше. Они едят десять дней только мясо, потом принимают рвотное, потом десять дней едят молоко и опять принимают рвотное. Все это затем, чтоб ни одна частица мяса не встретилась с частицей молока в желудке потребителя. Особенно строго соблюдают запрет и диэту воины масаи.

Из этих сближений вытекает, что еврейское распространенное толкование мясно-молочного табу, хотя и не записанное в Библии, имеет все же древнее происхождение, связанное с пастушеским бытом.

7. В описании чудес пророка Елисея рассказан нижеследующий любопытный эпизод. Елисей даровал хозяйке своей, сонамитянке, пожилой и бездетной, в награду за гостеприимство, — беременность и сына. Построение рассказа сходно даже в мелочах с такой же беременностью, которую бог даровал Сарре тоже в награду за гостеприимство, поев ее телятины. Очевидно, при множестве библейских и евангельских чудес иссякала фантазия рассказчиков, поздним приходилось переписывать у ранних.

Через несколько лет у осчастливленной сонамитянки умирает ребенок, и в полном отчаянии она обращается к Елисею и увлекает его в свой дом уговорами, слезами и даже прямым насилием.

Дальше начинается сцена оживления мальчика. Елисей пробует сначала оживить ребенка возложением своего жезла. Но ребенок не пошевельнулся. Возложением жезла легче пробудить живого ребенка, чем мертвого.

Тогда Елисей прибег к решительным мерам: «И поднялся и лег на ребенка и приложил свои уста к его устам, и свои глаза к его глазам, и свои ладони к его ладоням и простерся на нем и согрелось тело ребенка. И встал и прошелся по горнице взад и вперед, потом опять поднялся и простерся на пол. И чихнул ребенок раз семь и открыл ребенок глаза свои» (4 Царств, 4, 31–35).

В этом поразительном рассказе есть элементы искусственного оживления — которое у разных народов является средством народной медицины и позаимствованы ученой медициной сравнительно недавно, — и также элементы шаманства.

В фольклорной сокровищнице человечества встречается почти неисчислимое множество описаний магического воскрешения покойников, в особенности детей. И каждое описание заканчивается тем, что ребенок чихнул и вздохнул и открыл глаза свои. Примеры за их общеизвестностью излишне приводить.