Дмитрий Узланер - Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Ему вторит Владимир Голышев, автор сатирической пьесы «Лыжнег», посвященной фигуре нынешнего патриарха:

1) девушки пришли помолиться — в дом молитвы;

2) молились они в той форме, которую сочли наиболее подходящей для нашего времени и данного места;

3) в богослужебной практике приходов РПЦ сегодня столько дикой неуставной отсебятины — пошлой, безвкусной, а зачастую откровенно кощунственной, — что говорить о нарушении каких-то «правил» девушками из Pussy Riot просто смешно [278] Голышев В. Линия защиты для Pussy Riot // ЖЖ Владимира Голышева. 04.03.2013 http://golishev.livejournal.com/1918458.html [доступ от 30.03.2013]. .

Подобная интерпретация притязает на переопределение границы религиозного и светского иначе, чем это делают церковные власти. «Панк-молебен» — это религиозный протест не только против Путина, но и против самой церкви, многие практики которой, в соответствии с этими заново проводимыми границами, оказываются за пределами сакрального, в отличие от скандального «панк-молебна». В этой интерпретации «панк-молебен», повторюсь, оказывается символом иной, «оппозиционной» версии постсекуляризма, отличной от версии «провластной».

Общественность. «Панк-молебен» породил в обществе самые разные интерпретации относительно того, как именно его следует квалифицировать. Так, например, Юрий Самодуров, правозащитник, бывший директор Музея и общественного центра им. А. Д. Сахарова, подчеркивал именно светский художественно-политический характер панк-молебна:

…для нравственной, политической и правовой оценки данного религиозного кощунства общество, в т. ч. верующие граждане, руководство РПЦ и правоохранительные органы обязаны принять во внимание, что смысл и цель этой акции абсолютно НЕ БОГОБОРЧЕСКАЯ, ВНЕРЕЛИГИОЗНАЯ, это чисто светская и, безусловно, ПОЛИТИЧЕСКАЯ акция.

Ибо как еще возможно добросовестно и адекватно истолковать пропетые девушками, причем красивым распевом и многократно повторенные, подобно настоящим молитвам, слова: «Богородице Дево, избавь нас от Путина»!? [279] Самодуров Ю. Открытое письмо в защиту девушек из группы Pussy Riot // Грани. ру. 29.02.2012. http://grani.ru/blogs/free/entries/196019.html [доступ от 30.03.2013].

С интерпретацией «панк-молебна» как светского действия солидаризировался оппозиционный политик Алексей Навальный, который описал акцию следующими словами: «дуры, совершившие мелкое хулиганство ради паблисити» [280] Навальный А. Про Пусси Райотс // ЖЖ Алексея Навального. 07.03.2012. http://navalny.livejournal.com/690551.html [доступ от 30.03.2013]. .

Подобная интерпретация «панк-молебна» вполне логична для оппозиции, которая, с одной стороны, не желает ссориться с православными верующими, составляющими важную часть электората, и поэтому не ищет в акции религиозного смысла, а с другой — стремится во всем увидеть именно политическую подоплеку и гражданский протест, которому приходится принимать все более экзальтированные формы.

Впрочем, отнюдь не все солидаризировались с такой светской интерпретацией. Так, куратор и искусствовед Андрей Ерофеев, который вместе с Юрием Самодуровым был фигурантом уголовного дела по выставке «Запретное искусство», не согласен с трактовкой Самодурова:

«Мне кажется, что в данном случае речь идет не об акции современного искусства, а об акции верующей молодежи», — сказал он, добавив, что акция стала выражением протеста против того, что глава церкви, не посоветовавшись с паствой, поддерживает одного из кандидатов на выборах президента.

«Эта верующая молодежь приходит в храм Христа Спасителя, в дом патриарха, и исполняет молебен — именно так назвали свое музыкальное обращение к Богородице Pussy Riot . Это неканоническая форма молитвы — молебен в панковской форме» [281] Карев И., Крижевский А. Панк по предварительному сговору // Газета. ру. 06.03.2012. www.gazeta.ru/culture/2012/03/06/a_4029145.shtml [доступ от 30.03.2013]. .

Таким образом, «панк-молебен» оказался на перекрестке разных интерпретаций, за каждой из которых стояла своя версия правильного расположения границы «религиозное / светское» и свой нормативный образ постсекулярной России.

Второй конфликт интерпретаций был связан с самим местом проведения «панк-молебна»: храм Христа Спасителя — это светское / профанное или религиозное / сакральное пространство? И вновь тот или иной ответ на этот вопрос вытекал из разных нормативных образов постсекуляризма, отстаиваемых разными сторонами.