Петр Колоницкий: Мораль и религия

Нельзя не согласиться, что это замечание старого атеиста является весьма метким и справедливым. Практически даже очень религиозный человек меньше всего стесняется бога. При совершении какого-либо недостойного или просто неприличного поступка он оглядывается, нет ли поблизости кого-либо из людей, и меньше всего оглядывается на бога.

Отсюда следует, что набожность, религиозность, вера в бога сами по себе не могут удерживать от дурных поступков, от недостойного поведения, от преступлений. И это подтверждается самой жизнью на каждом шагу. Подумать только, сколько самых диких и бесчеловечных преступлений совершено в истории с именем бога в душе и святой молитвой на устах! Числа этим преступлениям нет. Достаточно вспомнить позорную деятельность святой инквизиции католической церкви. Сколько человеческих жизней она загубила, сколько замучила, сожгла на кострах! Среди уничтоженных людей было много великих ученых своего времени, мужественных борцов за истину. Религия нисколько не останавливала от этих преступлений. Более того, все эти бесчисленные преступления совершены во имя религии, во имя веры в бога.

Религия и не может удержать от преступлений, предостеречь от греха. Ведь согласно самой же религии всякий грех можно замолить. Бог ведь бесконечно добр, милостив, он все простит. Достаточно лишний раз да поусерднее помолиться, чтобы освободиться от греха. Или достаточно принять таинство вероисповедания, сходить к отцу духовному, покаяться — и все в порядке, грехов как не бывало. В средние века католическая церковь даже официально узаконила торговлю так называемыми индульгенциями, отпущениями грехов. Внесешь определенную сумму, выдадут бумажку — документ об отпущении грехов. И, пожалуйста, можешь начинать грешить сколько угодно заново. От грехов, оказывается, можно откупиться. Чего же стоят тогда все разговоры о том, что вера в бога — это огромная сила, сдерживающая от недостойного поведения, от преступлений. Наоборот, раз от греха можно откупиться, раз его можно замолить, то религия как бы ободряет и подталкивает тех, кого тянет на преступление, подсказывает им мысль, что с богом всегда можно договориться. Молитва чаще всего посвящена тому, чтобы очиститься от греха, получить от бога санкцию на преступление. Это ярко отражено в реалистических художественных произведениях. В частности, в романе А. М. Горького «Фома Гордеев» мы наблюдаем такую картину:

«Приехав на пароход во время молебна, Фома стал к сторонке и всю службу наблюдал за купцами.

Они стояли в благоговейном молчании; лица их были благочестиво сосредоточены; молились они истово и усердно, глубоко вздыхая, низко кланяясь, умиленно возводя глаза к небу. А Фома смотрел то на того, то на другого и вспоминал то, что ему было известно о них.

Вот Луп Резников, — он начал карьеру содержателем публичного дома и разбогател как-то сразу. Говорят, он удушил одного из своих гостей, богатого сибиряка… Зубов в молодости занимался скупкой крестьянской пряжи. Дважды банкротился… Кононов, лет двадцать назад, судился за поджог, а теперь тоже состоит под следствием за растление малолетней. Вместе с ним — второй уже раз, по такому же обвинению — привлечен к делу и Захар Кириллов Робустов — толстый, низенький купец с круглым лицом и веселыми голубыми глазами… Среди этих людей нет почти ни одного, о котором Фоме не было бы известно чего-нибудь преступного…

„Притворяются!“ — восклицал про себя Фома. А стоявший обок с ним горбатый и кривой Павлин Гущин, не так давно пустивший по миру детей своего полоумного брата, проникновенно шептал, глядя единственным глазом в тоскливое небо:

— „Го-осподи! Да не яростию твоею обличиши мене, ниже гневом твоим накажеши мене…“

И Фома чувствовал, что человек этот взывает к богу с непоколебимой, глубочайшей верой в милость его…

Все это врезалось в память Фомы, возбуждая в нем недоумение пред людьми, которые, умея твердо верить в милость бога, были так жестки к человеку».

Нарисованная великим художником картина до предела убедительна и правдива. Благочестивая набожность никогда и никому не мешала вести самую бесчестную, безнравственную жизнь. Там, где у власти стоят эксплуататоры и где церкви принадлежит господствующее положение, самые кошмарные преступления сопровождались и сопровождаются молебнами и молитвами. В этом отношении особенно показательна деятельность современных поджигателей войны.