Джон Спонг - Иисус для неверующих. Основатель христианства без мифов, легенд и церковных доктрин

Тщательное исследование истории Распятия у Марка выявляет ее сильную зависимость от двух крупных отрывков из еврейской Библии, послуживших, в свою очередь, отправной точкой для других пассажей, призванных восполнить недостающие детали события. Важнейшие из них – Псалом 21/22 и глава 53 Книги пророка Исаии. И следующий этап в нашем интерпретирующем процессе – привлечь внимание читателей к этим двум главным источникам и проследить за тем, как они вызвали в памяти другие библейские тексты для завершения истории.

Самая очевидная подсказка, отсылающая нас к Псалму 21/22 – это единственные слова, которые Иисус, согласно Марку, выкрикнул на кресте (15:34). Марк приводит их и на арамейском языке, и в греческом переводе: «Боже Мой, Боже Мой! Зачем оставил Ты Меня?» Интересно отметить: и Лука, и Иоанн опускают эти слова, заменяя их другими, полными большей уверенности и торжества. Однако Марк делает именно их апогеем драмы Распятия, в чем ему вторит Матфей. Толкователи много веков пытались объяснить смысл этого крика, столь явно противоречившего представлению об Иисусе как о сошедшем на Землю божестве, – представлению, которое господствовало в христианском богословии первые пять веков. Но как ни толкуй этот возглас, приходилось признать, что он взят из первого стиха Псалма 21/22 – и подозреваю, еще задолго до Марка весь псалом использовался для толкования смерти Иисуса. В рассказе о Страстях присутствуют все признаки развивающейся традиции, и влияние данного псалма на ее формирование несомненно. Позвольте провести между ними ряд параллелей.

Псалом 21/22 гласит: «Все, видящие меня, ругаются надо мною, говорят устами, кивая головою: “Он уповал на Господа; пусть избавит его, пусть спасет, если он угоден Ему”» (стихи 7–8). Сравните со словами Марка: «И прохожие хулили Его, кивая головами своими и говоря: О, Разрушающий храм и Воздвигающий в три дня! Спаси Себя Самого, сойди с креста. Подобным образом и первосвященники, издеваясь вместе с книжниками, говорили друг другу: других спас, Себя Самого не может спасти! Христос, Царь Израилев, пусть сойдет теперь с креста, чтобы мы увидели, и уверовали» (15:29–32). Матфей устанавливает еще более очевидную связь с Псалмом 21/22, когда добавляет к заявлению Марка такие слова: «Он возложил упование на Бога; пусть избавит Его теперь, если Он угоден Ему» (Мф 27:43).

Псалом 21/22 продолжается: «Я пролился, как вода; все кости мои рассыпались; сердце мое сделалось, как воск, растаяло посреди внутренности моей. Сила моя иссохла, как черепок; язык мой прильпнул к гортани моей» (стихи 15–16). Этот пассаж создает видимый образ тела распятого человека, прибитого к кресту только гвоздями и примотанного веревками, а также мучительной жажды, от которой страдала жертва. В рассказе Марка говорится, что кто-то из стоявших рядом побежал, «наполнил губку уксусом и, наткнув на трость, давал Ему пить» (15:36). Иоанн позже усиливает повествование, заставляя Иисуса воскликнуть «Жажду», после чего «наткнув на копье губку, полную уксуса, поднесли к Его устам». Иоанн добавляет, что все это произошло, «дабы свершилось Писание» (19:28–29) – очевидно, обращаясь мысленно к Псалму 21/22.

Далее в псалме сказано: «Пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои» (стихи 16–17). Изображение распятия казалось здесь для Марка очевидным. И снова Иоанн усиливает повествование о костях, подчеркивая, что голени Иисуса не были перебиты, чтобы еще раз исполнилось Писание (19:33). Иоанн также развивает мотив, связанный со словом «пронзили» – у него один из солдат, найдя Иисуса уже мертвым, «копьем пронзил Ему бок». Дополненный рассказ включает ссылку на Псалом 33/34: «Он хранит все кости его; ни одна из них не сокрушится» (стих 20), с добавлением ремарки из Книги пророка Захарии: «А на дом Давида и на жителей Иерусалима изолью дух благодати и умиления, и они воззрят на Него, Которого пронзили, и будут рыдать о Нем, как рыдают об единородном сыне, и скорбеть, как скорбят о первенце» (12:10).

Затем в Псалме 21/22 мы находим такие слова: «Они смотрят и делают из меня зрелище; делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий» (стих 18). Марк цитирует этот стих почти дословно, когда пишет: «И распинают Его и делят между собой одежды Его, бросая о них жребий, кому что взять» (стих 24). Иоанн, опять же, дополняет основную сюжетную линию новыми воображаемыми деталями: «Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон. Был же хитон не сшитый, тканый целиком с самого верха. Сказали они друг другу: не будем рвать его, но бросим о нем жребий, чей будет» (Ин 19:23–24). Затем евангелист добавляет: «Да исполнится Писание» (стих 24b) – и продолжает цитировать Пс 21/22:18. История строится по тексту еврейского псалма и Писания в целом, которое авторы явно имели перед глазами, а не наоборот.