Ирина Хотина - Бриллиантовая королева, или Уроки судьбы не прогуляешь

Когда я, радостная и воодушевленная, подлетела к Максу по выходе из хранилища, то застала его в каком-то странном удивленно-задумчивом состоянии. В вытянутой руке он сжимал свой сотовый, не отводя от него глаз.

– Какие-то проблемы? – Спросила я, кивая на аппарат

– Да нет, пустяки. Ну, а у тебя как дела? Что-нибудь нашла?

– Макс, можно я тебя поцелую? – Я чмокнула его в щеку.

Опять этот дурманящий аромат. Какая сладкая пытка!

В машине я достала коробочку, куда положила выбранные украшения, и передала ему, чтобы он рассмотрел их поближе. Попросила выбрать из нее серьги и надела их.

– Тебе очень идут зеленые камни, – оценил он.

– Я знаю.

– А теперь можно я тебя поцелую?

Он наклонился и нежно поцеловал, но не в щеку, а в шею рядом с серьгой.

Змей-искуситель, опять за свое! Наверное, так ты целовал прошлой ночью ту худющую кикимору, что прямо-таки повисла на тебе…

Позавчера Макс пригласил меня в ресторан по случаю полугодового юбилея моего «восшествия на престол». Я только отошла к зеркалу, чтобы поправить прическу, как тут же к нему подлетела эта «мочалка». А потом все время, что мы там были, делала ему разные знаки. Вечер был испорчен. Но самое неприятное случилось позже, когда она стала посылать ему сообщения на сотовый, и он, думая, что я ничего не понимаю, быстро расплатившись, отвез меня домой. А сам…

Теперь ты поняла, Катерина, что с таким мужчиной лучше дружить, чем… Чем, что? Не задавай глупых вопросов. Господи, кем и какой надо быть, чтобы удержать такого мужика?

Привезенные мною украшения Мишаня разглядывал довольно долго, и в лупе, и без нее. Я уже сама немного разбиралась в камнях, но мне была важна его оценка не только их, сколько всего изделия, а главное, понравившегося мне стиля.

– Ну, что же, Катюша! Модели совсем неплохие. Есть над чем подумать. Сами камни исключительные, и чистота, и размер. Да к тому же антиквариат!

– Я думаю, Миша, раритет. Век эдак 15—16.

Мишка присвистнул.

– Это тебе того, твой подарил?

Я не сразу поняла, о чем он.

– Ну, этот, твой друг, адвокат?

Мне пришлось утвердительно кивнуть головой.

– Что же, хороший подарок, – одобрил Мишаня. – Он это купил?

– Нет. Это семейная реликвия. Ты слышал что-нибудь о золоте испанских евреев?

Я собрала драгоценности и пошла спрятать их в сейф. Когда вернулась к Мишане, то нашла его с вытянутым от удивления и восхищения лицом.

– Кать, я вспомнил. Мне несколько лет назад один мой клиент показал статейку из израильской газеты, ну, у них там того, много газет на русском языке выходит. В ней говорилось, что одна богатая, но одинокая дама, завещала государству Израиль драгоценности, полученные ею в наследство от своих предков, испанских евреев. Уж не знаю, чего там было, но оценивалось это…

И он назвал сумму, от которой у него и вытянулась физиономия.

Обсуждая и разбирая эскизы, сделанные Мишаней, мы пришли к выводу, что нужно обязательно сфотографировать оригиналы. Тем более что покупка хорошей фототехники была в ближайших планах: на подходе первые изделия «Кремерз Хаус».

О работе ювелирного производства я знала едва ли не все, но в теории. Павел всегда подробно делился со мною всем, что случалось в его жизни. Поэтому, когда он вошел в долю к Мишане, став его компаньоном, мне не надо было постоянно присутствовать у них на фабрике, чтобы досконально изучить тонкости технологического процесса. Я вместе с ним заочно начала осваивать разные ювелирные профессии. Вначале Паша занимался тем, ради чего Мишаня и взял его к себе: контролем и учетом золота и камней, расчетом цены каждого изделия, а также контролем над мастерами.

Но заказов было много, а рабочих рук не всегда хватало. И мой муж, никогда не чуравшийся никакой работы, потихонечку научился разным подсобным ювелирным специальностям: делал резинки с деталей изделия, восковки, стал литейщиком золота и серебра, наносил эмали и выполнял массу других тонкостей, о которых я как обыкновенный несведущий человек и не подозревала. Помимо этого, он подробно объяснял мне, что такое закрепка камней, ювелирные «елки», и какие чудеса творят настоящие мастера-модельеры.

Каждый вечер за ужином он так красочно это описывал, что мне казалось, будто я сама работаю в этом бриллиантово-золотом балагане. Почему балагане? Да потому, что мои дилетантские представления о ювелирном деле как о точнейшем и чистейшем производстве были полностью уничтожены. Судя по степени загрязненности его рабочего халата, который он периодически приносил для стирки, работа ювелира была как раз очень даже пыльная и грязная, а временами и жаркая, о чем свидетельствовали многочисленные коричневые подпалины.