Глеб Ястребов - Кем был Иисус из Назарета?

Здесь мы переходим на более лёгкую почву. За греческим словом «кюриос» («господин»; в Синодальном переводе применительно к Иисусу часто «Господь») стоит арамейское слово «марэ». Оно использовалось при уважительном обращении в широчайшем спектре случаев: это могло быть обращение к Богу, но в повседневной жизни оно сплошь и рядом являлось лишь примерным эквивалентом английского «сэр» или устаревшего русского «сударь». Например, в вышерассмотренном материале Q (Мф 8:19–20/Лк 9:57–58) Лука сообщает, что к Иисусу обратились словом «господин», а Матфей — что Иисуса назвали «учителем». Отсюда хорошо видно, что перед нами понятия близкие по значению.

Нет никаких сомнений, что к Иисусу так обращались — как к целителю, апокалиптическому пророку, наставнику и т. д. Крайне маловероятно, однако, что кто-либо при жизни Иисуса имел при этом в виду, что Иисус — это Бог.

Ранние христиане любили величать Иисуса самыми разными почётными титулами: Мессия, Господь, Сын Божий (но не Сын Человеческий), а впоследствии, начиная с конца I века, — даже Бог. Дело в том, что их (послепасхальная!) вера была христоцентрична : Иисус есть единственная дверь, ведущая к Богу, единственный Путь. (Наиболее ёмко и чётко сформулирует это богословие четвёртый евангелист.) С тех пор и до наших дней для традиционного христианства характерен христоцентризм.

Иисус же существовал в полном теоцентризме : в центре для него был Бог Израилев, и он был против того, чтобы рядом с Богом оказывался кто-то ещё. Иисус считал, что Бог возложил на него миссию колоссальной важности, — большей важности, чем на кого-либо из предыдущих пророков. Но он считал, что главное в этой миссии — не в том, чтобы стать главным самому, но чтобы сделать главным для людей Бога («Сын Человеческий не для того пришёл, чтобы ему служили...» Мк 10:45). Именно поэтому он переключал внимание на Бога даже в тех случаях, когда уважительное обращение к нему, казалось, полностью отвечало его миссии и даже не выходило за рамки учтивости. Например, он встретил упрёком обращение к себе «благой учитель» (Мк 10:18). Он не называл себя Мессией, полагая связанные с этим титулом военно-политические ассоциации неуместными, а руководящую роль предпочитая передать своим собственным ученикам. Для него же самое главное было — богообщение, исполнение заповедей и ощущение себя Сыном Божиим. В особо торжественные минуты он называл себя именно Сыном, а не Мессией. А если какой-то титул и предпочитал для себя, то скромное название «Сын Человеческий», подчёркивающее его причастность Израилю, а в конечном итоге — и всему роду человеческому.

О последних днях Иисуса (апрель 30 года н. э.) мы знаем достаточно подробно: примерную хронологию, последовательность событий, некоторые диалоги, даже отдельные бытовые детали. Тем не менее для историка здесь есть целый ряд сложнейших вопросов, требующих решения. Например, предвидел ли Иисус свою смерть или арест и казнь стали для него неожиданностью? Что он хотел сказать своими действиями в иерусалимском Храме, переворачивая столы и изгоняя торговцев? Предсказывал ли он будущее разрушение Храма? Этим и другим событиям, произошедшим в начале последнего пребывания Иисуса в Иерусалиме, будет посвящена данная глава.

С одной стороны, канонические Евангелия содержат ряд высказываний Иисуса, в которых тот предрекает свою скорую смерть и даже воскресение. Евангелие от Марка содержит три упоминания о таких предсказаниях. Два раза евангелист передаёт их своими словами (Мк 8:31; 9:31), а третий раз даёт в прямой речи самого Иисуса:

Вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят его на смерть, и предадут его язычникам, и поругаются над ним, и будут бить его, и оплюют его, и в третий день воскреснет.

Матфей и Лука заимствуют эти три пророчества у Марка, причём Лука вводит ещё дополнительные торжественные слова Иисуса: «Вложите себе в уши эти слова» (Лк 9:43). Более того, в Евангелии от Матфея мы находим ещё два дополнительных предсказания (Мф 12:40; 26:1–2). Значит, если считать сообщения Евангелия на сей счёт достоверными, то Иисус всё предвидел, причём предвидел в деталях: лишь его ученики, согласно тем же Евангелиям, ничего не поняли и даже не запомнили, поэтому последующие события стали для них полной неожиданностью.