Глеб Ястребов - Кем был Иисус из Назарета?

К каждому из пунктов Эллисона можно придраться. Начнём с конца. Особенно слаб пункт (5): нельзя поручиться, что в 30-х годах Гамалиил, фарисейский глава, действительно сравнивал Иисуса с Февдой и Иудой Галилеянином. Может быть, Лука не располагал подлинной речью Гамалиила, а выстраивал её лишь исходя из общих соображений насчёт того, что мог Гамалиил сказать в данной ситуации. Сравнение же Иисуса с Крестителем содержит не только аналогию, но и различие (Мф 11:18–19/Лк 7:33–34), поэтому на него не стоит опираться. Что касается пункта (4), то его можно повернуть и против тезиса Эллисона: поскольку эсхатология и апокалиптика были настолько в ходу среди евреев, евангелисты и вообще многие христиане могли автоматически предполагать, что Иисус разделял эти воззрения, тогда как он их не разделял. Вообще Иисус был достаточно незаурядной фигурой, чтобы его взгляды имело смысл устанавливать на основании таких априорных предпосылок. Что касается (3), то здесь мы главным образом имеем дело с описаниями поздних евангелистов. Нельзя автоматически предполагать, что взгляды Марка (ок. 70 н. э.) или Матфея (80–90-е годы) разделялись даже первохристианской общиной в Иерусалиме, не говоря уже о самом Иисусе. Тем более в любом случае никто не предполагает, что Матфеев рассказ о землетрясении, когда мёртвые вышли из гробниц, исторически достоверен. Более силён пункт (2), но у него тот минус, что мы стопроцентно не знаем, как именно формулировали свою послепасхальную веру самые первые ученики в Иерусалиме (у нас нет ни одного свидетельства из первых рук на сей счёт). Может, они как раз и представляли себе оправдание Иисуса на тот манер, который описан в Книге Юбилеев или Завещании Иова? Повторимся, всё это не опровергает доводы Эллисона, но показывает, что они не безусловны.

Остаётся, однако, пункт (1), который оспорить очень сложно. Именно этот пункт придаёт силу всей конструкции Эллисона и силу остальным его доводам. Это голос здравого смысла: если Иоанн был апокалиптическим пророком и если первохристиане придерживались апокалиптических взглядов, то не разумнее ли считать, что Иисус был таким же? Ведь в альтернативном случае мы должны предположить, что сначала Иисус резко порвал со взглядами учителя, а потом ученики Иисуса изменили его учению и вернулись ко взглядам Крестителя, продолжая при этом считать, что верны Иисусу. Не абсурдно ли это? Это было бы не абсурдно только в том случае, если бы в наших источниках Иисусу не было приписано столько апокалиптических высказываний.

Признавая силу довода (1) (а отчасти и остальных доводов, с ним взаимосвязанных), сторонники неапокалиптического Иисуса, однако, не сдаются. Один возможный ответ состоит в том, что, хотя общие соображения указывают на апокалиптизм Иисуса, анализ конкретных речений показывает, что общие соображения обманчивы. (О такой возможности мы поговорим чуть ниже.) Вторая возможность состоит в том, чтобы разбить преемственность: например, показать, что Иоанн Креститель не придерживался апокалиптических воззрений (но по этой линии всё практически безнадёжно), либо показать, что первохристианство было-таки неапокалиптическим. Основные усилия североамериканской школы ушли именно в последнем направлении (Доминик Кроссан, Стивен Паттерсон, Бертон Мэк, Стивен Дэвис). Они оперируют двумя основными аргументами.

• Евангелие от Фомы. Этот текст предполагает неапокалиптического Иисуса и понятие о неапокалиптическом Царстве. В «семинаре по Иисусу» многие считают, что хотя в нынешнем своём виде этот текст достаточно поздний, всё же его первая редакция относится к 50–60-м годам первого века и отражает независимое от синоптических Евангелий предание.

• Источник Q. Как мы уже сказали, Q — это (гипотетический) источник высказываний Иисуса, который независимо друг от друга использовали Матфей и Лука. До наших дней он не сохранился, но, как думают многие учёные, его можно реконструировать по общему материалу Матфея и Луки. В Q, каким он предстаёт после этой реконструкции, есть целый ряд апокалиптических речений (см. ниже в данной главе). Однако в «семинаре по Иисусу» ряд исследователей попытались доказать, что существовала более ранняя форма Q, которая не содержала упования на скорый конец века сего.

Это неплохие аргументы, но, к сожалению, лишены достаточной убедительности. Не будем сейчас останавливаться на крайне сложных узкоспециальных аргументах, а отметим одно общее обстоятельство: как ни крути, у нас нет ни одного раннего источника, который предполагал бы неэсхатологическое христианство или неэсхатологического Иисуса. В неапокалиптическую сторону указывают либо источники поздние (даже «семинар по Иисусу») согласен, что в нынешней своей форме Евангелие от Фомы возникло в начале II века), либо гипотетические (гипотетическая ранняя редакция гипотетического источника Q). Напротив, существующие ранние источники наполнены апокалиптическими мотивами: послания Павла, синоптические Евангелия, даже Евангелие от Иоанна. Более того, что касается Евангелия от Фомы, то при любом раскладе апокалиптизма там быть не могло: в отличие от канонических Евангелий оно оформилось в ту пору, когда стало ясно, что первое поколение христиан не дождалось конца света. Вызывает также недоумение, что «семинар по Иисусу» настолько доверяет свидетельству Евангелия от Фомы о неапокалиптическом Иисусе, хотя сам же признаёт, что оно не только являет собой текст поздний, но и подавляющее большинство материалов в нём недостоверны. (По выводам семинара, недостоверны 73% высказываний в Евангелии от Луки и 89% в Евангелии от Фомы.) Далее — единственный гипотетический источник, который можно воссоздать более-менее с уверенностью (Q), также пронизан апокалиптикой. Поэтому выкладки «семинара по Иисусу» здесь построены если и не на песке, то на довольно шатком основании.