Сергей Бурмистров - Брахман и история.Историко-философские концепции современной веданты

Здесь мы подходим к важнейшей, одной из самых важных в буддизме, концепции — концепции дхарм. Само слово dharma имеет довольно много значений. Основные: «положение», «состояние», «закон», «религия», «учение» [86] The encyclopedia of Eastern philosophy and religion. Boston, 1994, р. 87. . В контексте же буддийского мировоззрения оно приобрело до такой степени специфический смысл, что его часто предпочитают вообще не переводить.

В буддийской религиозной философии было отвергнуто различие между свойствами и их субстанциальным носителем, так что их носитель (санскр. dharmin) ни по природе, ни по проявлениям, ни по признакам уже не отличался от свойств [87] Буддийский взгляд на мир. СПб., 1994, с. 47. , и при этом было достигнуто принципиально иное, процессуальное понимание психики, а вместе с психикой — и самого бытия как такового, ибо оно понималось зависящим от психики. При помощи понятия дхармы был снят т. н. парадокс психических процессов, суть которого заключается в том, что психические процессы описываются в терминах и образах внешнего мира, в результате чего возникает иллюзия, что сознание отражает мир абсолютно точно. Изменение же языка описания психических процессов повлекло за собой элиминацию двух идей: 1) идею субстанциальной души и 2) идею о способности внешних предметов порождать в личности различные эмоционально-волевые реакции [88] Там же, с. 48. .

Радхакришнан, рассматривая буддийскую психологию, вкратце останавливается на пяти скандхах — группах, в которые объединяются дхармы, и отмечает, что буддийская психология по сути своей ассоциативна: «для каждой группы дхарм отыскиваются по определенным законам предшествующие факты, определяющие их появление в сознании, и предлагаются объяснения, замечательные для того века» — например, объяснение следования дхарм силой привычки, укорененной в особенностях физиологии высшей нервной деятельности (т. н. «невральный навык») [89] ИФ, т. 1, с. 354 – 355. .

В свете всего сказанного понятной становится позиция Радхакришнана по вопросу о буддийской этике. Для буддиста, пишет Радхакришнан, «жизнь на земле есть странствие по чужой стране, которое человек, обладающий истинным знанием, не стремится затянуть» [90] Там же, с. 365. . Для этого мыслителя буддизм, несмотря на все свои тесные идейный связи с Упанишадами, Ведами, с индийской духовной культурой в целом, является учением негативным, жизнеотрицающим (в особенности это касается собственно буддизма, который в данном случае Радхакришнан отличает от учения Будды Шакьямуни). Тем интереснее проводимые Радхакришнаном параллели между буддизмом и учением Будды, с одной стороны, и европейскими философскими системами — с другой. В частности, в этике, к которой мы сейчас переходим, он находит аналогию между буддизмом и философией Канта: для обеих этих систем единственной абсолютной ценностью является «добрая воля, воля, свободно определяемая нравственным законом. Все человеческие существа способны стремиться к добру ради добра как такового» [91] Там же. .

Такое сопоставление и верно, и неверно одновременно. Оно дает читателю представление о буддизме как о системе сугубо рационалистической, системе, в которой добрая воля живого существа (не обязательно человека, ибо существует несколько различных в ценностном отношении классов живых существ [92] Категории буддийской культуры. СПб., 2000, с. 15. , а человеческое рождение всего лишь представляет наибольшие возможности для достижения нирваны [93] Карма Агван Йондан Чжамцо. Светоч уверенности. СПб., 1993, с. 83 – 88. ) является главной и высшей ценностью. Такое утверждение будет вполне справедливо для этики Канта, пытавшегося найти для нравственного поведения независимые основания, никак не связанные, например, с наградой за добродетель и т. п., и обосновать мораль, исходя из нее самой, но для буддизма это будет очевидно неверным. Буддизм — в первую очередь религия, поэтому и абсолютной ценностью является для него нирвана, а идеал нирваны — религиозный по сути своей, а не рационально-этический, поэтому нравственное поведение в буддизме — не что иное, как один из методов обретения нирваны. Нравственное поведение — это всего лишь один из способов достижения религиозного идеала, и если по каким-то причинам он оказывается неэффективным, то надо искать другие способы. Если единственным методом пробуждения является для человека, скажем, убийство, он должен совершить убийство — и тогда достигнет нирваны.