Маркус Борг - Последняя неделя. Хроника последних дней Иисуса в Иерусалиме

Искупительное значение, придаваемое этому дню, означает, что все мы, кто имел какое-либо приверженность христианству, понимаем, о чем идет речь. Это исходит из глубины веков христианского ритуала и богословских размышлений о смерти Иисуса.

Это знакомое понимание смерти Иисуса подчеркивает его знаменательную жертвенную природу: он умер за грехи мира. Это понимание является частью более крупного комплекса идей, а именно, что все мы - грешники. Для того, чтобы Бог простил грехи, должна быть предложена заместительная жертва. Но для обычного человека было бы неприемлемым жертвоприношение, потому что такой человек был бы грешником и умирал бы только за свои собственные грехи. Таким образом, жертва не должна быть грешником, а совершенным человеком. Только Иисус, который был не только человеком, но и Сыном Божьим, был совершенен, безупречен и без греха. Таким образом, он является жертвой, а Страстная пятница - это тот день, который делает наше прощение возможным.

Поэтому важно понимать, что это не единственный способ понимания смерти Иисуса. Действительно, для того, чтобы эта точка зрения стала доминирующей, потребовалось более тысячи лет. Понимание, обрисованное выше, впервые появилось в полностью развитой форме в книге, написанной в 1097 году св. Ансельмом, архиепископом Кентерберийским.

Аргумент Ансельма гениален , а логика безупречна. Он предполагает правовую основу для понимания наших отношений с Богом. Наши грехи, наше непослушание, это преступление против Бога. Непослушание требует наказания, иначе его не воспринимают всерьез. Поэтому Бог должен требовать наказания, уплаты цены, прежде чем Бог сможет простить наши грехи или преступления. Иисус - это цена. Оплата была произведена, задолженность была ликвидирована. И поскольку Иисус предоставлен Богом, логика также утверждает благодать - но только в правовых рамках.

Это общее христианское понимание выходит далеко за рамки того, что говорит Новый Завет. Конечно, там используются жертвенные образы, но язык жертвенности является лишь одним из нескольких различных способов, которые авторы Нового Завета формулируют смысл казни Иисуса. Они также рассматривают его как “нет” господству над Иисусом (и Богом), как поражение сил, которые правят этим миром, раскрывая их моральное банкротство, как раскрытие пути трансформации и как раскрытие глубины Божьей любви к нам. [11] Более полные, но все же краткие толкования см. Marcus Borg (with N. T. Wright), The Meaning of Jesus: Two Visions (San Francisco: HarperSanFrancisco, 1999), стр. 137–42; and Marcus Borg, The Heart of Christianity (San Francisco: HarperSanFrancisco, 2003), стр. 91–96..

Таким образом, по мере того, как мы приближаемся к истории Марка в пятницу, мы должны быть в курсе того, как наши предрассудки, могут помешать видеть, что Марк говорит. В частности, мы будем утверждать, что у Марка вообще нет «заместительного жертвенного» понимания смерти Иисуса.

В дополнение к склонности видеть смерть Иисуса через призму более позднего христианского учения, существует еще одна проблема, когда мы стремимся услышать подлинную историю Марка. А именно, мы чаще всего слышим историю смерти Иисуса как композицию из нескольких Евангелий Нового Завета. Мы делаем то же самое с рождественскими историями, рассказами о рождении Иисуса. От Матфея мы получаем путеводную Звезду и мудрецов; от Луки мы получаем путешествие в Вифлеем, где нет места в гостинице, и пастухи следят за своими стадами ночью.

Так и с историями о смерти Иисуса. Хотя Матфей и Лука в основном следуют повествованию Марка, каждый из них вносит свои изменения. Например, только у Матфея есть сцена Пилата, омывающего руки и криком толпы: "кровь его на нас и на наших детях" (27:25), стих, который играл значительную роль в христианском преследовании евреев на протяжении веков. Только у Луки есть история об Иисусе, явившемся перед Иродом Антипой, а также три "последних слова" Иисуса: "Отец, прости их, ибо они не ведают, что творят”; “Сегодня же будешь со мною в Раю”; и “Отец, в твои руки предаю дух мой” (23:34, 43, 46).

История Великой пятницы в Евангелии от Иоанна содержит гораздо больше диалогов между Иисусом и Пилатом (у Марка Иисус говорит с Пилатом только один раз, а затем молчит). Иоанн также добавляет еще три "последних слова" с креста: своей матери и возлюбленному ученику: "женщина, вот твой сын" и "вот твоя мать"; "я хочу пить"; и "это конец" (19:26-28, 30). Наконец, составное понимание страстной пятницы обычно включает в себя язык Павла и автора письма к евреям: Иисус как жертва за грех и как великий первосвященник, который приносит себя в жертву (9: 11-14).