Рудольф Фрилинг - Христианство и перевоплощение

То, что «сосредоточено» в евангельских образах, «расцветет» событием, далеко протяженным как в пространстве, так и во времени. Представление о повторных земных жизнях не только не противоречит этим образам, но в конкретности исторического осуществления как раз придает смысл этой цельной картине.

Сжатие длинных цепочек событий в один-единственный образ дает ключ и к апокалипсису от Павла ( 1 Фес. 4:13–17). Павел исходит из вопроса об умерших и их соотнесенности с вторым пришествием Христа. Бог их «приведет с Ним». Усопшие, покинувшие во сне земное тело, обладают полным жизни бытием, поскольку Бог дает им возможность странствовать в ином мире в соединенности с Христом, в чьем духовном преображении они участвуют как «сопутники», «ведомые с Иисусом». Умершие во Христе будут участвовать и во втором пришествии Христа, при том прежде живущих на земле, так же как в «Фаусте» Гёте горные вершины «прежде всех узрели ‹…› [вечный. — Ред. ] свет»**, который лишь позже озарит долины. Павел начинает со слова «keleusma» (1 Фес. 4:16) — «возвещение», точнее «приказ», «повеление», что-то вроде звучащего в духовных мирах «настала пора». Слышится «глас Архангела», наверно Архангела Михаила. В антропософском духовном созерцании Михаил играет важную роль. Его задача — в первую очередь спиритуализация сил мышления и воления, ныне решающе важных, но до ужаса скованных материализмом. Архангел должен подвести разум человека к божественному и подготовить для Христа поистине «совершеннолетнее», зрелое человечество.

К «гласу Архангела» присоединяется «труба Божия». Она упомянута и в апокалипсисе горы Елеонской: «И пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною» (Мф. 24:31). В Откровении Иоанна этот мотив раскрывается в образе Ангела, трубящего семь раз. В звуках трубы люди переживали властный пробуждающий призыв духовного мира- призыв, пронизывающий все существо человека. Метафизически «в» этих трех событиях — в «возвещении», «гласе Архангела» и «трубе Божией» — «Христос сойдет с неба».

Выше мы уже отмечали (см. с. 34), что слово «parousia» означает не столько «пришествие», сколько «присутствие». Воскресший Христос, Который сказал:»Я с вами во все дни», присутствует в настоящем. Его «пришествие» совершается в поле человеческого сознания, пробуждающегося к осмыслению этого, благодаря чему Христос впервые истинно «достигает» человека. Однако это принципиальное положение нужно все-таки дополнить еще одним аспектом: при этом пробуждении человека Христос, хотя уже присутствует в настоящем, со своей стороны тоже развивает некоторую активность. В гл. 28 Евангелия от Матфея, например, сообщается, что Воскресший пребывает с учениками на горе, но не все из учеников «доросли» сознанием до этого переживания. «И, увидев Его, поклонились Ему, а иные усомнились» (Мф. 28:17). Тогда явившийся им Христос, идя навстречу их недостаточной способности восприятия, предпринимает некоторые дополнительные шаги. «И приблизившись Иисус сказал им» (Мф. 28:18) — лишь теперь он может говорить, обращаясь к ним. Сходным образом воскресший Христос, явившись ученикам на берегу Тивериадского озера, совершает «движение навстречу» им. Рассказ Иоанна позволяет увидеть, что существуют степени просветленности сверхчувственного сознания. Ученики видят фигуру на берегу, но «не узнали, что это Иисус» (Ин. 21:4). Первым узнает Иисуса любимый ученик. «Это Господь», — говорит он (Ин. 21:7). Выйдя на берег, они обедают с Воскресшим. «Из учеников же никто не смел спросить Его: кто Ты? зная, что это Господь» (Ин. 21:12). Здесь имеет место странное «промежуточное» состояние, парение между незнанием и знанием. Фр. Риттельмайер заметил однажды, что эта удивительная сцена обладает «запахом сновидения». Иисус «приходит» и «берет хлеб…» (Ин. 21:13). Как же Он «приходит», если уже сидит с учениками на берегу, у костра, и ест вместе с ними? В этом «приходит» мы опять-таки должны предположить аналогичное движение со стороны сверхчувственного к недостаточному земному сознанию. Итак, и при втором пришествии Христос тоже будет активно действовать — совершит движение к людям. Тем самым восполнится более пассивный аспект, заключающийся, согласно ст. 17:30 Евангелия от Луки, в том, что в день своего второго пришествия Сын Человеческий «apokalyptetai» — будет «открыт». И для этого «открытия» Он кое-что сделает Сам, по Своей собственной воле, что у Павла выражено словами «сойдет с неба» (1 Фес. 4:16).

Однако это «нисхождение» не приводит Его снова в низшую область «плоти», «sarx». Он не вступает вторично на материальную почву, его нисхождение есть полное любви движение навстречу людям в пределах сверхчувственного мира, дифференцированного внутри самого себя. Апостол Павел, исходя из своего собственного эмпирически духовного опыта, различает первое, второе и третье небо (2 Кор. 12:2). В буддийском рассказе о кончине Будды как нечто само собой разумеющееся конкретно описывается движение вверх и вниз между различными уровнями вышнего мира. Но подобные истины знакомы и Новому Завету. Послание к Евреям говорит о Христе как о Первосвященнике великом, прошедшем небеса (Евр. 4:14). Таким образом, при возвращении Христос двигается навстречу человеку «до нижнего предела» сверхчувственного мира, а вследствие этого люди отныне в свою очередь могут подняться ввысь для встречи с Ним в сверхчувственном мире. Нисходя по духовным сферам, Христос проходит и область, где пребывают умершие в Господе — «И мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем» (1 Фес. 4:17). Это великое движение берет начало в области умерших, так же как пасхальным событиям предшествует со-I бытие Страстной субботы. Но и мир умерших тоже проходит через метаморфозы. У Павла сжатие во времени указывает на грядущую фазу в отношениях между живыми и мертвыми, когда разделяющая людей земная смерть уже не препятствует более совместной жизни высшего порядка. «Мы ‹…› вместе с ними». Указание «на облаках» перекидывает мостик к вознесению Христа. Тогда «оставшиеся» на земле потеряли восходящего на небо Иисуса из поля своего духовного зрения, Он исчез в облаках. Теперь же они не только увидят Его «открывающимся» из облаков, но сами поднимутся к высшему бытию и уже не останутся на земле, а будут вместе с умершими. Земные люди будут восхищены «на воздухе» — «воздух» есть образ истины о беспредельности нового способа бытия, одолевшего земное тяготение, символ движения, противоположного «падению» Адама. Слово «harpazein», обозначающее такое «восхищение» в воздушное царство, указывает, что это событие произойдет не без драматизма, не гладко. Души людей, вросшие «цепкими органами» в материальное бытие, «вырвутся» из смертных оков материи через спасительную силу Христа.