Рудольф Штайнер - Умирание земли и жизнь мира

Эти ощущения не единственные. Существуют еще разнообразные подобные подсознательные ощущения и подсознательные душевные настроения. Все, что мы развиваем в наших душах, все больше прокладывает путь в тот мир, где живут умершие между смертью и новым рождением. Таково совершенно определенное ощущение, которое подсознательно всегда существует, но постоянно может быть поднято к сознанию наряду с благодарностью, ощущение, которое тем больше утрачивается человеком, чем больше он склоняется к материализму. Но в подсознательном оно до известной степени всегда существует и его собственно нельзя искоренить даже самым сильным материализмом. Но обогащение, повышение, облагорожение жизни зависит от того, будут ли подобные вещи подняты из подсознания в сознание. Ощущение, которое я имею в виду, это то, которое можно было бы обозначить, как общее доверие к проходящей через нас и мимо нас жизни, доверие к жизни. В материалистическом понимании жизни очень трудно найти настроение доверия к жизни. Оно даже подобно благодарности по отношению к жизни, но это опять-таки иное ощущение, которое стоит рядом с этой благодарностью. Ибо доверие к жизни состоит в том, что в душе существует непоколебимое настроение: в какой бы форме не подходила к нам жизнь, она всегда может дать нам нечто, и нам никогда не должна приходить в голову мысль, что жизнь тем, что она нам приносит, ничего не может нам дать. Разумеется, мы проходим через тяжелые жизненные испытания, горестные жизненные испытания; но в более широкой жизненной связи именно горестные тяжелые жизненные испытании оказываются теми, которые больше всего обогащают нашу жизнь, которые больше всего укрепляют нас в жизни. Вопрос в том, чтобы это непрерывно продолжающееся и живущее в нижней части души настроение, несколько поднять в верхнюю часть души, это настроение: «Жизнь, ты поднимаешь и несешь меня, ты заботишься о том, чтобы я шел вперед». Если бы в системе воспитания было сделано нечто в смысле развития такого настроения, то этим было бы достигнуто очень многое. Направить воспитание и обучение таким образом, чтобы именно на единичных примерах показать, как жизнь заслуживает доверия именно благодаря тому, что часто трудно бывает проникнуть в нее, это имело бы совершенно особое значение, если бы это настроение вошло в систему воспитания и обучения. Ибо именно тогда, когда рассматривают жизнь с такой точки зрения: «заслуживаешь ли ты доверия, о жизнь?» оказывается, что находишь много такого, чего обыкновенно не находят в жизни. Только не относитесь поверхностно к такому настроению, это не должно привести к тому, чтобы находить в жизни все блестящим и прекрасным. Наоборот, именно это «доверие к жизни» может в единичных случаях приводить к резкой критике дурных и нелепых явлений. И именно отсутствие доверия к жизни часто приводит к тому, что избегают критики всего дурного и нелепого, так как хотят пройти мимо того, к чему не имеют доверия. Вопрос не в том, чтобы иметь доверие к отдельным вещам, это относится к другой области. К одной вещи имеешь доверие, к другой нет, в зависимости от того, как предстают перед нами эти вещи и существа. Но нужно иметь доверие к жизни в целом, к жизни всеобщей связи — вот в чем вопрос. Ибо если уметь несколько поднять постоянно живущее в подсознании доверие к жизни, то это проложит путь к тому, чтобы действительно наблюдать «Духовное» и полное мудрости устройство и водительство в жизни. Кто — но не теоретически, а в ощущении — все снова и снова будет говорить себе: «то, как явления жизни следуют друг за другом — они означают для меня нечто тем, что они принимают меня в себя и имеют ко мне некое отношение, к которому я могу питать доверие», тот именно этим самым подготовляет себя к тому, чтобы действительно постепенно видеть то, что духовно живет в явлениях. У кого нет этого доверия, тот закрывается перед тем, что духовно живет в явлениях.

Теперь о применении этого в отношении живых и умерших. Развивая это настроение доверия, мы даем умершему и его мыслями возможность найти к нам путь: ибо на этом внутреннем доверии (настроении доверия) мысли могут как бы переплыть от него к нам. Если мы вообще питаем доверие к жизни, если у нас есть вера в жизнь, мы сумеем привести душу в такое настроение, что в ней смогут явиться такие наития, которые суть мысли, посланные умершими: благодарность по отношению к жизни, доверие к жизни, в описанной форме известным образом связаны друг с другом. Если у нас нет этого общего доверия к миру, то мы не можем развить столь сильного доверяя к человеку, которое простиралось бы за смерть. Иначе, это будет «воспоминание» о доверии. Вы должны представить себе, что чувства, если они хотят дойти до умершего, должны быть иными, чем те ощущения, чувства, которые направляются к человеку, живущему в физическом теле. Конечно, мы можем питать доверие к человеку, живущему в физическом теле. Это доверие будет вам также отчасти полезно для состояния после смерти. Но необходимо, чтобы это доверие было усилено всеобщим доверием, ибо после смерти умерший живет в других условиях, ибо мы должны не только «помнить» о доверии, которое мы к нему питали уже при жизни, но мы так же должны постоянно вызывать все снова оживленное доверие к существу, которое уже не пробуждает доверия своим физическим присутствием. Для этого необходимо, чтобы мы как бы излучали в жизнь нечто такое, что не имеет ничего общего с физическими вещами. А ничего общего с физическими вещами не имеет описанное всеобщее доверие к жизни.