Ольга Денисова - Вечный колокол

- Иди домой, Млад… Или я раздавлю твое сердце в кулаке.

- Я… - прохрипел Млад, - я не отдам…

Снежный вихрь взметнулся вокруг доктора, громом ответило небо, но тот лишь рассмеялся и сжал кулак посильней.

- Мстиславич! - раздался крик с крутого берега. - Мстиславич, я иду!

Ширяй бежал ему на выручку, срываясь с кручи, обрушивая снег, падая, оскользаясь и снова поднимаясь на ноги. Млад мог только застонать - парень погубит себя и ничем не поможет! Но ведь что-то нужно сделать, не может быть, чтобы все закончилось именно так! Перун пришел на помощь… Сам… Спустился из Ирия… Зимой… Чудо произошло - неужели этого мало?

Боль и страх раздавили его - Млад упал на лед лицом вниз. Сердце трепыхалось в чужой руке, как воробей, и не могло стучать - только судорожно дергалось. Дыхание остановилось, неотвратимость смерти накатила на Млада яркостью видений и красок… Перед глазами в коротком свете молнии блеснул точеный узор снежинок, покрывших лед… Мир, в котором он жил, был прекрасен… Прекрасен каждой своей снежинкой, каждой каплей воды, каждым лучом солнца… Он был прекрасен настолько, что страх потерять его перечеркивал понятия о чести и мужестве… Ему не хватило сил встать и преградить дорогу ученику.

- Отпусти! - сквозь зубы выговорил Ширяй, вставший между ним и доктором. - Отпусти, слышишь? Я все вижу! Отпусти!

Рука, сжимавшая сердце, вдруг разжалась - Млад вдохнул и захрипел. Встать, немедленно встать… Он поднялся на колени: боль прошла, но страх не исчез. Молчание повисло над Волховом, и в тишине грянул раскат грома.

Млад выпрямил дрожащие ноги и попытался отодвинуть Ширяя себе за спину. Тогда, на стене, он не успел прикрыть его щитом, не успел подставить меч под удар алебарды, он не догадался шагнуть вперед, прикрывая Добробоя, но теперь он не совершит еще одной ошибки… Он не позволит…

- Не лезь, парень… Не лезь… Я сам… Только себя погубишь…

Лицо доктора Велезара почему-то застыло и побледнело, как у мертвеца.

- Мстиславич, отойди в сторону, - сказал вдруг Ширяй, не глядя на Млада, - не мешай нам.

- Ширяй, милый… Не надо… - прошептал Млад, все еще не понимая, что происходит, - он убьет нас обоих…

- Отойди, - усмехнулся парень и посмотрел Младу в лицо.

И Млад попятился от взгляда его почерневших глаз: в широких бездонных зрачках светилась сила, небывалая, ни с чем не сравнимая и нескрываемая, - сила, которую могут дать человеку только боги.

- Так чей покровитель сильней, по-твоему? - Ширяй повернулся к побледневшему Велезару. - А?

Над головой блеснула молния, парень взмахнул обрубком руки - Млад мог поклясться, что на миг его рука обрела плоть, поймала молнию и метнула ее в сторону доктора. С раскатом грома Велезар отлетел на лед и распластался на нем, хватая руками снег. Испуганные кони, поднявшиеся на ноги, в испуге понесли пустые сани к берегу.

- Это тебе за Мстиславича… - прошипел Ширяй сквозь зубы. - Давай, зови своего бога! Не докличешься! Он сам на войну не пойдет, пошлет своего архистратига! Ну, где твой архистратиг?

Обрубок руки поднялся вверх, и молния легла в несуществующую ладонь - ее вложил туда громовержец.

Лед треснул вокруг распластанного тела Велезара, когда однорукий кудесник метнул ее вперед, точно копье.

- Страшно? - губы Ширяя расползлись в оскале. - Мне стыдно сражаться со стариком. Давай, зови своего покровителя! Ты хвастался, что его могущество питает вся Европа.

Доктор приподнялся на локтях, собирая силы, но Ширяй уложил его обратно следующей молнией.

- Это тебе за Вернигору. А еще будет за Белояра и Смеяна Тушича. А потом - за князя Бориса, - лицо Ширяя исказилось гримасой ненависти, но по щекам побежали слезы. - Убийца… Ты - убийца. И Добробой - на твоей совести. Как жаль, что я не могу убить тебя тысячу раз!

Когда Велезар поднялся на ноги, в его руках сиял огненный меч. Однорукий кудесник всхлипнул и вытер нос левым рукавом.

- Наконец-то… - проворчал он, - а то с безоружным сражаться как-то не с руки.

Гром грохотал над Волховом, когда молнии сшибались с огненным мечом. Тонкий лед кряхтел, и Млад чувствовал, как под ним ходуном ходит вода, - Ящер проснулся и подкрадывался из холодных, темных глубин Ильмень-озера посмотреть на битву своего извечного противника.

- На берег! - крикнул ему Ширяй. - Иди на берег, Мстиславич! Скорей!

Млад попятился, раскидывая руки в стороны, - лед шатался и трещал. Князь сидел на снегу и смотрел обезумевшими глазами на схватку двух избранных из избранных.