Барт Эрман - Иисус до Евангелий. Как обрывочные воспоминания нескольких человек превратились в учение о Господе, покорившее мир

• Поскольку еврейские вожди не входят к Пилату, а лишь посылают к нему Иисуса, наместник оказывается в своеобразной ситуации: он вынужден курсировать между ними и обвиняемым. Сначала он общается с Иисусом наедине, потом выходит из претории к еврейским вождям; потом входит, потом опять выходит и т. д. И так шесть раз.

Отметим еще одну Иоаннову особенность: Иисус и Пилат ведут пространные разговоры. Иисус вовсе не молчит, в отличие от некоторых других повествований. Он использует выдвинутые обвинения, чтобы сказать Пилату о себе и своей личности, своем царстве и истине. Как и у Луки, Пилат пытается отпустить Иисуса (трижды), но «иудеи» и слышать об этом не хотят: они настаивают на казни. Наконец, Пилат выводит Иисуса наружу и показывает его им со словами: «Вот, царь ваш». Но евреи требуют распятия. Пилат спрашивает: «Царя ли вашего распну?» Первосвященники отвечают: «Нет у нас царя, кроме кесаря». Тогда Пилат «предал его им на распятие» (Ин 19:16).

Поразительная фраза! Кому именно – «им»? Судя по ближайшему контексту – первосвященникам. В этом рассказе Иисус не только предоставляет судьбу Иисуса воле еврейских вождей и еврейского народа, как в Лк 23:35. Он еще и отдает его «им» на распятие. За казнь Иисуса несут ответственность еврейские вожди.

Как мы уже поняли, один из индикаторов искажения памяти – невозможность согласовать разные версии события. И как мы отметили в главе 1, прошлое мы вспоминаем из-за настоящего . События в настоящем влияют не только на то, что мы вспоминаем, но и на то, как мы вспоминаем. Как же тогда обстоит дело с «настоящим» евангелистов, которые рассказывали о суде над Иисусом спустя 40–60 лет после этого суда? Могло ли настоящее исказить – сознательно или бессознательно – память о суде над Иисусом? Вопрос немаловажен, ибо здесь нас интересует не только вопрос об исторической достоверности воспоминаний о прошлом, но и то, какой свет проливают эти воспоминания на их обладателей. Что христиане считали важным в прошлом, когда представляли его себе?

Одно можно сказать с уверенностью: во времена евангелистов, через 40–60 лет после распятия, отношения между христианами (из язычников и евреев) и евреями-нехристианами были весьма напряженными. Как известно, большинство евреев не верили в мессианство Иисуса. Те немногие евреи, которые верили в мессианство Иисуса, настаивали на своей абсолютной правоте. Со временем различие во мнениях привело к значительной враждебности и неприязни. Христиане не могли взять в толк, почему евреи-нехристиане слепы к истине и отвергают собственного Мессию. Возникла версия, что такую позицию евреи заняли изначально. Следующим шагом стала мысль, что евреи и выдали Иисуса римским властям, когда отвергли его. А отсюда рукой подать до идеи, что Иисус умер из-за строптивых евреев. По сути, уже говорилось, что Иисуса убили евреи.

Это – искажение памяти. Иисуса убили не евреи: его убили римляне. Это не означает, разумеется, что можно винить всех римлян. (Курьез: на протяжении веков христиане обвиняли в убийстве Иисуса «евреев» и никогда – «итальянцев.) Приказ о распятии Иисуса отдал римский наместник Понтий Пилат.

Кроме того, многие детали выглядят как искажение памяти. Скажем, раз Иоаннова хронология отличается от синоптической, значит, одна из них неправильна. Еще любопытнее такой вопрос: почему с годами Пилата изображали все более невиновным в смерти Иисуса? Разные евангелисты выгораживают его по-разному, но если мы учтем, какие евангелия были написаны раньше, а какие позже, получится, что Пилата все больше обеляли. А ведь он и принял решение, сочтя Иисуса смутьяном (возможно, после очень короткого слушания)! 27Но потом некоторые христиане заявили, что он умыл руки и объявил Иисуса невиновным. Еще через некоторое время возникла версия, что он объявил Иисуса невиновным не один раз, а трижды. Еще позже сказали, что он выдал Иисуса первосвященникам для казни. Едва ли эти события происходили на самом деле. Воспоминания о суде над Иисусом исказились в ситуации, когда христиане спорили с евреями о мессианстве Иисуса. Но они все равно важны для нас, ибо показывают крайне конфликтный контекст, в котором об Иисусе вспоминали его позднейшие последователи. Люди не просто вспоминали исторические факты: они передавали их таким образом, какой был очень актуален в их настоящем.

Еще один способ выявить искаженные воспоминания связан с внутренним правдоподобием. Далее мы увидим, что есть веские основания считать весь эпизод с Вараввой искажением памяти. А пока остановимся еще на трех аспектах этих рассказов, которые выглядят весьма неправдоподобными.