Кристофер Райт - Познавая Иисуса через Ветхий Завет

Он проповедовал неудобное учение о том, что даже непомерные требования других необходимо ставить выше законных границ своих собственных притязаний (см.: Мф. 5:38–48). В притче об овцах и козлах ответ на человеческую нужду представлен как критерий последнего суда (см.: Мф. 25:31—46). Он поставил нужду больной женщины выше ритуального осквернения менструальной нечистотой (см.: Мк. 5:25–34). Он общался с теми, кому официальное общество не давало прав, и удовлетворял их потребности: в еде, дружбе, прощении, любви, исцелении, приятии, чувстве собственного достоинства.

«Не думайте, — сказал Иисус, — что Я пришел нарушить закон или пророков». Радикальный и шокирующий характер некоторых Его слов и дел, должно быть, давал основания в Его время так думать. Однако, исследуя всю Его жизнь и учение в отношении закона, можно понять, что Он имел в виду. «Не нарушить пришел Я, — продолжил Он, — но исполнить» (см.: Мф. 5:17). И то, что Он подразумевал под словом «исполнить», является предметом непрекращающихся споров ученых. Некоторые утверждают, что Иисус тем самым указывал на внутренний, скрытый смысл законов. Но такое толкование не представляется вполне удовлетворительным, поскольку означает, что, читая Тору, нужно думать так: «Фактически закон говорит это, но Бог в действительности имел в виду нечто другое». Нет, в законе имелось в виду именно то, о чем в нем говорилось.

По моему мнению, Иисус внес полную ясность относительно исконных ценностей и приоритетов Торы. Его собственное учение дополнило и превзошло сам закон, но направление учения было тем же. Людям, которым за деревьями стало не видно леса, Он показал то, что важно с точки зрения Бога. Но, цитируя иудейские Писания, Он не предвзято подходит к Торе. Тора, внимательно прочитанная и понятая, дает нам свою собственную шкалу ценностей и приоритетов. Как мы отмечали выше, Иисус заново раскрыл простоту и ясный смысл Торы, очистив его от наслоений всевозможных постановлений, которые, казалось бы, стремились уберечь этот смысл, а в действительности его скрыли.

Поэтому неудивительно, что «народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф. 7:28,29). И в этом была вся суть. Иисус в действительности был не просто учителем закона. Несмотря на то что Его жизнь, ценности и учение формировались на основе закона, Он Сам теперь имел преимущественное значение. Отклик на Его слова стал таким же решающим, каким когда–то был отклик на закон. Жизнь и безопасность следовало искать в Нем, а не в законе.

Ответ Иисуса на вопрос молодого богача об источнике вечной жизни был подлинно библейским: соблюдай заповеди, и будешь жить. Безусловно, Иисус не имел в виду, что послушанием можно заслужить жизнь, поскольку оно лишь достойно похвалы. Скорее всего, Он имел в виду, что послушание подтверждает отношения с Богом, из которых проистекает жизнь. Именно это неоднократно подчеркивал Моисей (см.: Лев. 18:5; этот текст цитируется Иисусом и апостолом Павлом; см. также: Втор. 30:16 и др.). Но когда Иисус предложил молодому человеку встать на путь ученичества, где Сам Иисус стал ключевой фигурой в жизни Царства Небесного, тот отвернулся, так как ради этого ему многим нужно было пожертвовать. Закон сам по себе жизни не давал. Жизнь происходила от источника закона — от Самого Бога. Человек столкнулся лицом к лицу с этим источником и ушел. Еще один богатый безумец, только в реальной жизни, а не в притче.

Мы чувствуем сожаление Иисуса в связи с таким решением человека, ведь, как сообщает нам Марк, «Иисус, взглянув на него, полюбил его» (см.: Мк. 10:21). Юноша услышал слова Иисуса, но не стал им следовать. И это поступок глупого человека. Ибо от нашего активного ответа Иисусу зависит наша безопасность и наша участь.

Непосредственной причиной изумления народа после окончания Нагорной проповеди была история Иисуса о двух строителях (см.: Мф. 7:24–27). Важнейшее различие между благоразумным и безрассудным человеком заключалось не в подчинении закону (как можно было бы ожидать, скажем, на основании Псалтири и Притчей), а в отклике на слово Иисуса. Слово Иисуса становится теперь судом. По одну сторону лежит жизнь и безопасность, по другую — разрушение и смерть.

Если бы Иисус был всего лишь учителем закона, Он мог бы вызвать переполох Своей радикальной демонстрацией системы ценностей закона в противовес культурным наслоениям.