Игорь Мельник - «Новый завет»

«Затворяете Царство Небесное человекам, сами не входите и других не пускаете…

Поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь…

Обходите море и сушу, чтобы обратить хотя одного…

Даете десятину с мяты, аниса и тмина…

Строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведникам…»

Серьёзные обвинения. Затворять Царство, обходить море и сушу, чтобы обратить хотя одного — это он и сам умел. Вот десятину, правда, не платил. Ни мятой, ни анисом.

Христос постращал фарисеев ещё немного (страшным судом) и вышел на улицу передохнуть. Он переругался уже со всеми — оставалось ждать результата.

«И приступили ученики Его, чтобы показать Ему здания храма».

— Учитель, смотри — это храм. Правда, красиво?

— Да вы что, неужели это и есть храм? Кто бы мог подумать… А ведь, не стоять ему — камня на камне от него не останется, можете мне поверить.

У Матфея есть тоже свой Апокалипсис — от самого Иисуса. Вот он.

«Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь…

Восстанет народ на народ и царство на царство…

Будут глады, моры и землетрясения по местам…

Будут предавать вас мучениям и убивать вас…

И вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое…

И тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга…

Умножатся беззакония, во многих охладеет любовь…

И будет проповедано сие Евангелие Царства по всей вселенной…

Очень радостная, действительно благая весть, правда?

И тогда придет конец…

И увидите мерзость запустения…

И будет великая скорбь, которой не было от начала мира доныне, и не будет…

Но ради избранных сократятся те дни…

И где будет труп, там соберутся орлы…

И вдруг солнце померкнет, и луна не даст света своего…

И тогда восплачут все племена земные и увидят Сына Человеческого…

И пошлет Ангелов своих с трубою громогласною…

И соберут избранных его от четырех ветров…»

Мне про избранных очень понравилось.

«Не пройдет род сей, как всё сие будет…»

Это значит, что уже всё давно произошло. А наши всё ждут. Подкрепления не будет!

«Когда же придет Сын Человеческий, тогда сядет на престоле Славы Своей…

И соберутся пред ним все народы, и отделит одних от других,

Как пастырь отделяет овец от козлов…

И поставит овец по правую сторону, а козлов — по левую…

Тогда скажет тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный,

Уготованный Диаволу и ангелам его…

И пойдут сии в муку вечную, а праведники — в жизнь вечную…»

Вот такой расклад. Ад уже нарисовали, до рая дойдет черёд.

Сын человека будет судить все народы, а никакой не бог-творец.

Вот такой вот Апокалипсис. Если учесть все предыдущие откровения этого рода, то бедному Иоанну вообще ничего описывать не остаётся.

После сеанса предсказаний Христос опять напомнил ученикам, что до Пасхи осталось два дня, по истечении которых его должны распять.

Конкуренты времени тоже не теряли. Все те, с кем он вёл такие жаркие споры, собрались в доме первосвященника Каиафы.

Кто это были такие? Первосвященники, саддукеи и старейшины народа. Совещались и постановили. «Взять Иисуса хитростью и убить».

Вот так просто: раз и всё.

Главное — «только не в праздник, чтобы не сделалось возмущение в народе». Мало ли. Вдруг народ будет праздновать, а тут ему праздник испортят — распнут Иисуса. Народ начнёт возмущаться, понятное дело. Так и до восстания недалеко. Только зря они боялись, но об этом чуть позже.

Ночевал Иисус опять в Вифании. Гостил у приятеля — прокажённого Симона. Этот парень болел проказой, в лепрозорий его не упрятали — уже хорошо.

Христа и его команду он с охотой взял на постой — а вдруг исцелят? Иисус, который исцелял всех в округе, как-то забыл помочь человеку, давшему ему приют.

Итак, сиеста. Иисус отдыхает, лёжа на кровати в доме прокажённого Симона. В комнате он не один — с ним женщина. Кто она такая, Матфей не говорит. Наверное, он её просто не знает.

Женщина принесла в алебастровом сосуде самую дорогую парфюмерию — мирр. Она наклоняет сосуд — драгоценный мирр льётся на голову Иисуса. Все в экстазе.

Нет, не все. Апостолы «вознегодовали».

— К чему такая трата? Лучше продали бы эти духи, а деньги отдали нищим.

— Не смущайте женщину, — ответил Христос, — она делает мне хорошо. А вдруг она к похоронам меня готовит? Может быть такое?