Дэвид Гудинг - Христианство - опиум или истина?

Остановимся, однако, на гипотезе, что кто-то выдумал личность Иисуса, представил эту выдумку всему миру, где она тут же пришлась по вкусу народам совершенно различных культур, и была воспринята в качестве их религиозного идеала.

Но эта гипотеза не выдерживает критики. Чем более мы знакомимся с культурным фоном того времени, тем ясней становится, что если бы личность Иисуса не была исторической реальностью, никто бы не придумал ее, даже если бы хотел. В Евангелии Иисус не представлен в образе героя. Греки, римляне и евреи - все видели в нем противоположность своему идеалу.

Возьмем вначале евреев, и не только евреев, враждебных Иисусу, но и тех, которые были сначала Его друзьями. Они сами сообщают нам - а они бы не выдумали это - что в известный момент они покинули Его, ибо Он вовсе не соответствовал их идеалу героя. (Мф. 26:47-56). Их концепцией героя была мессианская личность, подобная Маккавею: сильный, воинственный тип личности, воодушевленный религиозными идеалами, готовый бороться (с помощью ангелов, как страстно верил народ) с захватчиками, покорившими страну и подавлявшими национальную религию.

Но когда отношения Иисуса с властями достигли критической стадии и Его арестовали, Иисус отказался от борьбы, не позволив и ученикам вступить в нее. Вот тут-то все Его последователи с отвращением отвернулись от Него: это был герой не их воображения! Многие евреи в Израиле и в наши дни испытывают те же чувства. У меня есть друг, еврей, который чудом избежал гитлеровских газовых камер. Он откровенно заявляет мне: "Этот ваш Иисус просто слабовольный. Я не воспринимаю Его как Мессию. Я за принцип: бьют - давай сдачи". Так же рассуждали тогда и ученики Иисуса; лишь воскресение Христа коренным образом изменило их взгляды на то, каким должен быть Мессия.

Или возьмем древних греков. Героем их воображения был идеал эпикурейца, тщательно избегавшего, по возможности, как страданий, так и удовольствий, могущих нарушить состояние его покоя; либо идеал стоика, который, будучи сугубо рациональным в своих поступках, подавлял эмоции и встречал смерть с завидным самообладанием. Сократ Платона, как мы помним, тоже выпил чашу яда с выражением бодрости и невозмутимого спокойствия на лице.

Совершенно иным предстает перед нами евангельский Иисус, в Гефсимании, где душа Его скорбела смертельно, так, что пот Его был как капли крови, падающие на землю, когда Он молил Бога пронести "чашу сию" мимо Него, а также когда Он на кресте возопил: "Боже Мой, для чего Ты оставил Меня?" Без сомнения, Он не годился в герои грекам, и ни один греческий философ не мыслил бы Его идеалом, достойным подражания.

Что касается римлян, то философски настроенные предпочитали стоицизм, а политики и воины, имевшие дело с Иисусом, принимали Его за явного сумасброда. Он говорил о Себе, как о царе, который пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине. "Что есть истина?" - вопрошает Его Пилат. Его единственным Богом была власть. (Ин. 18:33-38; 19:1-12). Ирод считал притязания Иисуса смехотворными, а его воины считали царя, подобного Иисусу, предметом грубых насмешек.

Факт остается фактом, что Иисус не соответствовал концепции идеального героя - политического, философского, религиозного. Никто Его не вымыслил, а если бы и так, то никто не воспринял бы Его как национального героя. Величайший христианский проповедник и миссионер, Павел, пишет в своих посланиях, что свидетельство Иисуса, которого они распяли, для иудеев - соблазн, а для еллинов - безумие. Если бы не победоносное воскресение Иисуса из мертвых, первые ученики утратили бы веру в Него и Евангелия никогда не были бы написаны.

Конечно, с точки зрения 2000-летней истории многие события предстают в другом свете. Римляне, смеявшиеся над Иисусом, потеряли свою великую империю, а цезарь Тиберий является лишь тенью в истории. Однако миллионы людей в наши дни считают Иисуса величайшим Царем в истории человечества и живут по Его заповедям.

Более того, принцип непротивления злу, которым Он руководствовался, когда сдался в руки врагов без борьбы и когда молился за тех, которые распяли Его, завоевал уважение в мире и сдерживает безумную агрессивность и насилие человечества. Из символа позора Его крест стал символом уважения и преклонения.

Контраст между спокойствием перед смертью Сократа и страшной агонией Христа, а также признанием Иисуса на кресте, что Бог на некоторое время оставил Его, без сомнения подтверждает, что Иисус не был греческим философом. Однако, это свидетельствует о том, что на кресте Иисуса происходило что-то гораздо более важное, чем смерть греческого философа. Выражаясь языком Нового Завета, это был "Агнец Божий, взявший на себя грехи всего мира" и страданиями искупивший наши грехи. Но об этом позже. А сейчас мой основной аргумент: если вы думаете, что Иисус Христос - вымышленная личность, перед вами встает грандиозная задача - объяснить, как авторы Евангелия смогли вымыслить Его и к чему им это понадобилось.