Мирча Элиаде - Мефистофель и Андрогин

Именно по этой причине периодическое обновление мира было тем мифо-ритуальным сценарием, который находил наиболее частое применение в религиозной истории человечества. И действительно, его без устали интерпретировали на разный манер и наделяли новыми значениями, он бесконечно интегрировался во многие разнообразные культурные контексты. Идеологии королевской власти, различные типы мессианства и милленаристских культов, так же, как и в современную эпоху движения за национальное освобождение колонизированных народов, более или менее напрямую зависят от этого старого религиозного сценария: Космос может быть обновлен ab integro [79], и это обновление подразумевает собой не только «выздоровление» мира, но и реинтеграцию стадии райского существования, характеризуемую обилием пищи, добываемой без труда. Человек чувствовал себя таинственным образом соединенным с Космосом, и знал, что Космос периодически обновляется, но ему также было известно, что обновление может быть достигнуто через ритуальный космогонический повтор, который совершается либо ежегодно (сценарий Нового года), либо по случаям космических кризисов (засухи, эпидемии и т. д.), либо в связи с событиями историческими (восхождение нового царя на престол и т. д.). В последний момент верующий человек начинает чувствовать себя ответственным за обновление мира. Именно в этой ответственности религиозного порядка следует искать истоки всевозможных форм политики, как «классической», так и милленаристской.

Ашвагхоша ( Asvaghosa ) [80]рассказывает в своей поэме «Буддхачарита» [ Buddhacarita , XIX, 12–13] о том, как Будда впервые после своего Просветления посетил свой родной город Капилавасту [81]и продемонстрировал там некую «чудесную силу» ( siddhi ). Чтобы убедить жителей своего родного города в своих духовных силах и подготовить обращение горожан, он поднялся в воздух, разрубил свое тело на куски, кинул их на землю, дабы затем под восхищенными взглядами зрителей соединить их воедино 1 . Это чудо настолько тесно связано с традицией индийской магии, что стало типичным для факиров. В знаменитом «чуде веревки» ( rope-trick ) факиров и бродячих циркачей создается иллюзия того, что веревка сама поднимается очень высоко в небо, маг заставляет своего юного ученика подниматься по ней на такую высоту, что тот исчезает из виду. Потом факир подбрасывает в воздух нож, и части тела молодого человека падают одна за другой на землю.

Суручи-Джатака (№ 498) рассказывает, что один факир, решив рассмешить сына царя Суручи, создал чудесным образом манговое дерево 2 и подбросил очень высоко в воздух клубок шерсти, привязав конец нити к одной из веток дерева. Карабкаясь по нити, жонглер исчезает в верхних ветвях дерева. Части его тела падают на землю, но тут другой факир собирает их, орошает водой, и человек воскресает 3 .

«Чудо веревки» должно было быть весьма популярно в Индии в VIII–IX веков, поскольку Гаудапада ( Gaudapada ) [82]и Шанкара ( Samkara ) [83]не раз упоминают о нем, чтобы живее проиллюстрировать иллюзии, создаваемые майей (maya) [84] 4 . Ибн-Батута ( Ibn Batutah ) [85]уверяет, что был свидетелем подобного чуда в XIV в. при дворе правителя Индии. Император Джахангир ( Jahangir ) [86]описывает похожее зрелище в своих «Воспоминаниях». Поскольку, со времен Александра Македонского [87]по крайней мере, Индия слыла классической страной магии, те, кто посещал ее, рассказывал, что являлся свидетелем многих факирских чудес. Весьма серьезный мистик Аль Халладж [88]отдал должное достаточному числу рассказов, из которых следует, что поехал он в Индию, дабы изучить белую магию, «для того чтобы привлечь людей к Богу». Л. Массиньон резюмирует и переводит один такой рассказ, сохранившийся в «Китаб-аль-Оюн»: в соответствии с ним, Аль Халладж, прибыв однажды в Индию, «разузнал об одной женщине, пошел к ней, имел с ней беседу. И она велела ему прийти на следующий день. Тогда она вышла вместе с ним на берег моря, взяв с собой клубок ниток с узлами, как будто это была веревочная лестница. Затем женщина эта произнесла какие-то слова и стала подниматься по нити вверх, ставя ноги на узлы, как на ступени, и поднималась она так до тех пор, пока не исчезла из нашего вида. И тогда Аль Халладж, обернувшись ко мне, произнес: „В Индию я приехал из-за этой женщины“» 5 .

Здесь представляется совершенно необходимым вспомнить о весьма многочисленных свидетельствах о rope-trick в старой Индии и в современной. Июль и Г. Кордие собрали достаточно свидетельств о rope-trick , о которых упоминалось в англо-индийской прессе XIX века 6 . Р. Шмидт, А. Якоби и А. Лехманн расширили это досье, добавив в него множество примеров, относящихся не только к Индии 7 , поскольку rope-trick — одно из типичных чудес факиров — распространен не только там. Rope-trick отмечался в Китае, в голландской Индии (Индонезии), в Ирландии и древней Мексике. Приведу описание этого чуда, свидетелем которого в Китае был Ибн Батута. Факир «взял деревянный шар со множеством отверстий, через которые были продернуты ремни. Он подбросил его в воздух, и шар взлетел так высоко, что исчез из вида. <���…> Когда в руке у факира остался только конец ремня, он приказал одному из своих помощников повиснуть на нем и начать взбираться по ремню вверх, что тот и проделал, также скрывшись в вышине. Факир трижды окликнул ученика, но ответа не получил, тогда он, как будто впав в ярость, взял в руку нож и также исчез в вышине. После этого сверху на землю упала рука ребенка, потом нога, потом другая рука, за ней другая нога, само тело и голова. Запыхавшийся факир, в перепачканной кровью одежде, спускается вниз. Тут эмир что-то приказывает ему, и факир собирает отдельные части тела своего помощника, приставляет их друг к другу, и вот уже ребенок встает во весь рост на собственные ноги. Все это меня очень удивило, сердце у меня заколотилось, как и в тот раз при дворе индийского царя, где я был свидетелем аналогичного чуда…» 8