Алексей Лебедев - Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом

После изложенных нами фактов, пишет тот же автор, мы не думаем, что есть возможность предполагать, как делает это Шампаньи, что будто Марция обладала смелостью духа и мужественным сердцем. Мы видим в ней только куртизанку, равнодушно меняющую одного любовника на другого, и у которой умственное развитие стояло на том же низком уровне, как и сердце. Мы знаем лишь один факт, в котором она выразила свои симпатии к христианам, — это освобождение исповедников из Сардинии.

Думают, что она была христианка, основываясь на том, что автор"Философуменов"называет ее φιλóϑεος, но это слово не есть синоним христианина. Мы находим, продолжает Селенэ, что слово φιλóϑεος не раз употребляется языческими писателями, также и Аристотелем и Поллуксом, единственно в значении"любящий Бога". Даже у историка Евсевия мы находим, что Дионисий Александрийский, говоря об императоре Галлиене, именует этого государя óσιϖτερος φιλóϑεϖτερος, и, однако же, Дионисий отнюдь не причисляет Галлиена к числу христиан. Я не допускаю даже, как делают некоторые исследователи, что это слово употреблено в"Философуменах"в ироническом смысле. Писатель этого памятника словом φιλóϑεος просто поясняет предшествующую часть фразы: ξργον т. е. она (Марция) хотела сделать доброе дело, ибо она имела благочестивые чувства, и этим обозначается единственно только то, что Марция имела веру. Автор употребляет здесь это слово, как делает то же самое Дионисий в отношении к Галлиену и как можно употреблять его в отношении великого множества язычников. Такая прибавка со стороны писателя"Философуменов"объясняется очень просто самим положением Марции. Без этой пояснительной прибавки читатель"Философуменов"мог бы задать себе вопрос: как совместить такого рода факт (освобождение исповедников) с представлением о конкубине? И вот автор, наперед предугадывая вопрос читателя, отвечает: несмотря на свое соблазнительное поведение, эта женщина не совсем еще лишена была религиозного чувства. — Да и что бы там ни значило слово φιλóϑεος возможно ли допустить, что эта женщина, жившая порочно до самой смерти, бывшая участницей в преступлениях Коммода, как говорит консул того времени Фалькон, была действительно христианкой?

Припомним в кратких словах, пишет Селенэ, обычаи первоначальной христианской Церкви, и мы легко убедимся, что эта гипотеза решительно невозможна. В первоначальной Церкви существовал институт катехумената. Принимающий христианство принадлежал к числу оглашенных в течение по крайней мере двух лет, и, прежде чем получить крещение, оглашенный последовательно проходил следующие ступени катехумената: ступень слушающих — коленопреклоняющихся — и уже приготовившихся к крещению (competentes). Но часто не довольствовались еще и этим. Если в течение двух лет оглашаемый впадал в тяжкие грехи, тогда приготовление к таинству крещения простираемо было на несколько лет, и иногда таковому лицу давалось крещение только перед смертью. Акты Эльвирского собора, происходившего в 306 году, имеют большое значение в вопросе, которым мы занимаемся, говорит Селенэ. Можно, пожалуй, обвинять определения этого Собора в излишней строгости, свойственной в особенности монтанистам; но если Церковь не везде была так строга, как были строги испанские епископы, однако же акты Собора знакомят нас с общим духом тогдашней Церкви. Можно вообще признавать, что до времен Константина Церковь принимала большие предосторожности во избежание вреда, который мог бы последовать, если бы Церковь допускала в свою среду всех, желавших этого. Из определений Эльвирского собора видно, что св. Виатик отказывал в святом причастии даже в смертной опасности тем, кто по принятии крещения снова запятнали себя жертвоприношением идолам, а также верным, впадшим в грехи прелюбодеяния, даже женщинам, которые без достаточного основания бросали своих мужей и выходили за других. По правилам того же Собора, если женщина, находившаяся в числе оглашенных, выходила замуж за человека, без достаточной причины бросившего свою жену, то крещение ее отлагалось на пять лет; и этот срок не мог быть сокращен даже ввиду смертной опасности провинившейся. Собор угрожает вечным отлучением от причастия всем тем, кто проводит жизнь в разврате. Жена, впавшая в прелюбодеяние, по правилам того же Собора, подвергалась десятилетнему покаянию. Даже принимая во внимание, что Церковь не везде была столь строга, все же нужно согласиться, что на основании приведенных определений Эльвирского собора можно составить понятие о строгости Церкви против тех, кто впадал в грех нецеломудрия. Впрочем, и другие Соборы поступали аналогично с тем, как поступал Эльвирский собор. Собор Халкидонский определяет самые строгие наказания для тех, кто является виновным в блудодеянии. Даже язычники очень хорошо знали, что принадлежащие к христианской религии обязаны вести жизнь чистую и целомудренную. Так, мы видим, что языческий судья Гай говорит святой Афре Аугсбургской, этой обращенной к христианству куртизанке:"Христос не считает тебя достойной Его; куртизанка не может носить имя христианки".