Джеймс Данн - Единство и многообразие в Новом Завете Исследование природы первоначального христианства

Утверждение Матфеем иудеохристианского отношения к закону можно найти и в двух его редакциях Марка. Например, вопрос о разводе. В Мк 10:2 он звучит так: "Можно ли мужу отпускать жену?" Матфей переформулирует его: "По всякой ли причине можно отпускать жену свою?" То есть он перефразирует общий вопрос, вводя его в контекст раввинистических споров между школами Гиллеля и Шаммая. Вопрос в формулировке Матфея по сути подразумевает обычную тогда практику разводов и ставит целью узнать мнение Иисуса о преобладавшем подходе Гиллеля (развод дозволен по любой причине). Если Мк 10:11 ничего не говорит об условиях, у Матфея в качестве возможной причины развода называется блуд — такова была более ригористическая позиция Шаммая (19:9; также 5:32). Таким образом, этот отрывок показывает Иисуса принимающим участие в происходивших тогда раввинистических спорах и защищающим более строгий подход последователей Шаммая [444] См.: D. R. Catchpole, 'The Synoptic Divorce Material as a Traditio‑historical Problem, BJRL, 57, 1974, pp. 93–95; J. A. Fitzmyer, 'The Matthean Divorce Texts and some new Palestinian Evidence, Theological Studies, 37, 1976, pp. 197–226. .

Интересна предлагаемая Матфеем редакция слов Иисуса об истинной чистоте (Мф 15:17–20/Мк 7:18–23). У Марка: "Не понимаете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его? Потому что входит не в его сердце, но в чрево и выходит вон (тем самым Он объявляет чистой всякую пищу)" (КП). Матфей явно не соглашается здесь с Марком, потому что опустил две ключевые фразы: "Не понимаете ли, что все, входящее в уста, в чрево проходит и извергается вон?" Он не мог избежать давления самого предания (15:11 — "не то, что входит в уста, оскверняет человека…", но 1) смягчил версию Марка (Мк 7:15), будучи не готов принять утверждение Иисуса о невозможности оскверниться нечистой пищей; 2) полностью исключил интерпретацию Марка, согласно которой отменяется закон о чистой и нечистой пище; 3) добавив 15:12–14 и особенно 15:206 (суммирующее сказанное), он попытался направить силу речей Иисуса против раввинистического истолкования закона (а не самого закона — "есть неумытыми руками не оскверняет человека"). Отсюда можно заключить, что сам Матфей совсем не собирался оставлять пищевые запреты и не считал, что слова Иисуса означают их отмену [445] О других примерах "казуистической" редакции Матфеем текста Марка см. в кн.: С. Е. Carlstone. 'The Things that Defile (Mark 7: 14) and the Law in Matthew and Mark', NTS, 15, 1968–1969, pp. 86–88. См. также мою работу 'Jesus and Ritual Purity: a study of the tradition history of Mk. 7: 15', в кн.: Jesus, Paul and the Law, SPCK 1990, ch. 2. .

Обращает на себя внимание такая черта Евангелия от Матфея: Иисус изображается как исполнение ветхозаветного откровения. Это особенно хорошо видно в столь характерных для Матфея "интерпретирующих цитатах" (1:22–23,2:5–6,15,17–18,23,4:14–16,8:17,12:17–21,13:35,21:4–5,27:9–10; также отметим 5:17,26:54,56) и в его взгляде на учение Иисуса как на вершину пророческого истолкования закона ("Закон и Пророки" — 5:17, 7:12,11:13, 22:40). Здесь, видимо, правомерна параллель со взглядом иудеохристиан II‑III вв. на Иисуса как на вершину пророческого откровения (см. выше, § 54.2. а). Если это так, то параллель может быть усилена довольно четко выраженными в Евангелии от Матфея элементами типологии Моисея. Прежде всего я имею в виду (сознательно обозначенную) параллель между убийством невинных младенцев в Мф 2:16–18 и Исх 1:22, аллюзию на египетский плен и исход в Мф 2:13–15, на скитание в пустыне и "сорок дней и сорок ночей" Моисея на Синае в Мф 4:1–11 [446] Как отмечалось выше (с. 127), Герхардссон (Gerhardsson) обоснованно показывает, что Мф 4: 1–11 является мидрашом к Втор 6–8. Здесь израилева типология просматривается определенней, нежели специфически моисеева. . Подобно Моисею, Иисус изрекает благословения и проклятия (5:3–5,23:13–15). Поразительнее всего, что Матфей, видимо, намеренно объединил учение Иисуса в пять блоков (5 — 7; 9:36 -10:42; 13:1–52; 17:22 -18:35; 23 — 25). Каждому из них предшествует повествовательный материал, а заключение представлено в виде формулы: "Когда окончил Иисус слова эти (притчи, наставления)…" (едва ли это случайное обстоятельство — 7:28,11:1,13:53,19:1,26:1). Вполне вероятно, что Матфей проводил параллель между учением Иисуса и Пятикнижием Моисеевым [447] Хотя см. Banks, Jesus and the Law, pp. 230–232. . Едва ли может быть совпадением тот факт, что у Матфея первая часть учения произносится Иисусом на горе (у Луки — "на ровном месте") — здесь опять явно заметна аллюзия на дарование закона на горе Синай [448] О различных толкованиях Матфеем лейтмотивов, относимых типологически к Моисею, см. подборку цитат в кн.: Sand, Gesetz, pp. 101–103; Dunn, Jesus, Paul and the Law, III, n. 10, а также Banks, Jesus and the Law, pp. 230. n. 1. .