Ключевая черта всех таких текстов — полное отрицание основных установок древнего иудаизма. Это удивительно, если учесть, что во многих гностических текстах не только использован и интерпретирован Ветхий Завет, но и, по мнению многих ученых (и не только по этой причине), гностицизм II века возник в иудаистских кругах. Как бы то ни было, в этих текстах иудейский бог регулярно предстает объектом презрения, даже гнева, считаясь (по справедливости, на основании иудаистских писаний) создателем мира, в котором мы живем. Он — порочное и злое божество, совершенно не похожее на высшего истинного бога, и те, кто ему поклоняются, обмануты, так как глупы и невежественны. Барт Эрман пишет:
ученики, поклоняющиеся иудейскому богу творцу, взывая к имени Иисуса, чтобы тот поддержал их, поняли все неправильно. Они не служат истинному Богу, а посрамляют его. И поступая так, они уводят последователей с истинного пути. [14] KMW, p. 114.
Таким образом, в то время как большинство иудеев в течение двух веков до рождества Христова и двух веков после него сосредоточивались на идее наступления царства Божьего на земле, как на небе, и Божьего правосудия, врывающегося в ход истории с благими целями, дабы сберечь созданный порядок от разрушения и разложения и даровать людям обновленные (воскрешенные) тела для светлой жизни в новом мире, без прежних страданий, гностики учили абсолютно противоположному. Они верили, что истинный бог, которому они поклонялись, «находится полностью за пределами этого непостоянного мира страданий и боли, созданного смутьяном и глупцом» [15] Цитата из: Bart D.Ehrman in KMW, p. 106.
.
Вполне возможно, что именно из–за несбывшихся надежд отдельных представителей различных иудаистских движений того периода, мечтавших о царстве Божьем, некоторые иудеи, отчаявшись, принялись пересматривать свои традиции с точностью до наоборот. Подобные идеи всплыли вновь гораздо позднее, в рамках разнородного иудейского движения, известного как каббала. Если попробовать определить конкретный импульс, который мог подтолкнуть людей к новому и такому странному способу интерпретации иудейских традиций, способный объяснить активность в середине II века гностических движений, известных нам по документам, найденным в Наг–Хаммади и других местах, и осужденным Иринеем и другими, то тут есть очевидное предположение: поражение восстания Шимона Бар–Козивы, также известного как «Бар–Кохба» и «Сын Звезды». Римляне подавили это восстание в 135 году, навсегда изменив лицо иудаизма [16] О восстании Бар–Кохбы см.: N.T.Wright, The New Testament and the People of God (=NTPG) (London and Minneapolis, Minn.: SPCK and Fortress Press, 1992), p. 164–166.
.
Пожалуй, это может объяснить и отчасти циничный способ интерпретации гностиками Ветхого Завета, переворачивающий все с ног на голову. Коль скоро события показали, что Яхве, Бог Израиля, поставил свой народ в безвыходное положение и допустил то, что великая мессианская фигура (сам Бар–Кохба) и выдающийся раввин (рабби Акива, поддержавший Бар–Кохбу и объявивший его Мессией) потерпели такое страшное поражение, значит, возможно, все традиционные представления о том, кто хороший, а кто плохой, искажены. Вероятно, по этой причине во многих гностических текстах герои предстают злодеями, и наоборот: если Бог Ветхого Завета все–таки плохой бог, из–за которого его народ терпит беды, то, может быть, те, кого он осуждал (такие, как Каин), все–таки были хорошими, а те, к кому он был милостив (такие, как Авель), были плохими.
И вот причудливый, перевернутый мир гностических измышлений обретает форму. И в той же степени, в какой иудеи приветствовали гностическое учение, они делали гигантский шаг в сторону от всего, что было типично иудаистским согласно Ветхому Завету, и так называемой межзаветной литературе, и все это продолжало утверждаться в рамках раввинистической мысли. (Раввины, если попытаться обобщить, продолжали поклоняться единому Богу Творцу и взывать к Нему, и даже больше не ждали прихода Его царства, на что надеялись Акива и другие.) [17] О продолжении раввинами поклонения Богу Творцу см.: NTPG, p. 199f.
Но были ли гностики в каком–то смысле христианами? Пожалуй, это зависит от того, что имеется в виду. В прошлом столетии было много споров об отношениях между ранним христианством и ранним гностицизмом. Как видно, многие из тех, кого сегодня считают гностиками, называли себя христианами, последователями Иисуса, так что историкам нужно учитывать, что в понятие «христианин» те или иные группы и личности могли вкладывать совершенно разный смысл. Фактически это весьма вероятно.
Читать дальше