Рэймонд Браун - Введение в Новый Завет Том I

По пути Иисус останавливается в Самарии у источника около города Сихем/Сихарь. Диалог с самаритянкой и последующие события (4:4–42) — первая яркая иллюстрация литературного таланта евангелиста. Здесь создан персонаж (нечто большее, чем просто конкретный человек), который олицетворяет один из вариантов правильного отклика на Иисуса [615] См. Lee, Symbolic. . Этот рассказ говорит о том, как человек впервые приходит к вере, и о многочисленных препятствиях на пути. Обиженная на несправедливое отношение иудеев к самаритянкам, женщина вначале отвечает отказом на просьбу Иисуса дать Ему напиться. Иисус не реагирует на выпад, а Сам предлагает ей «воду живую». Женщина понимает «воду живую» как воду проточную и презрительно спрашивает Иисуса, не считает ли Он себя больше Иакова. Парадоксальным образом, Иисус действительно больше Иакова, но Он снова не дает увести себя от главного и объясняет, что имеет в виду воду, текущую в жизнь вечную, воду, пьющий которую никогда больше не будет испытывать жажду. Мастерскими штрихами Иоанн показывает, как женщину привлекает перспектива не ходить больше к колодцу. Затем, в Иоанновом стиле, Иисус переводит разговор на мужа женщины, чтобы достичь успеха другим способом. Она отвечает полуправдой, и всезнающий Иисус показывает свою осведомленность о ее пяти мужьях и о том, что человек, с которым она сейчас живет, не муж ей [616] Многие исследователи пытаются найти особый символический смысл в этих пяти мужьях, например, отражение переселения в Самарию в VIII века до н. э колонистов из пяти языческих городов, принесших с собой своих языческих богов (4 Цар 17:24сл., а также Флавий, Древности 9.14.3, # 288). Однако это не обязательно для понимания данной сцены. . Само продолжение разговора говорит о том, что попыткам Иисуса привести женщину к вере не помешает ее неправедная жизнь, хотя она и обязана это признать. Столкнувшись с такой осведомленностью о ее жизни, женщина, в конце концов, переходит на религиозный уровень и пытается избежать дальнейших расследований, предваряя богословский спор между иудеями и самаритянами о том, следует ли поклоняться Богу в Иерусалимском храме или на горе Геризим. И снова Иисус не дает ей перевести разговор: хотя спасение действительно от иудеев, приходят (и уже пришли) времена, когда этот вопрос потеряет значимость, ибо поклонение в этих священных местах будет заменено поклонением в Духе и истине. Сообразительная женщина снова пытается избежать обсуждения ее собственной жизни, заговорив об отдаленном будущем, когда явится Мессия [617] Многое в этом рассказе свидетельствует о хорошем знании Самарии, однако самаритяне ожидали Мессию не как царя–помазанника из дома Давидова. Если евангелист знал об этом, он мог просто выразить их ожидания на языке, более понятном его читателям. , но и тут Иисус не дает ей ускользнуть. Его ответ «это Я» требует от нее веры здесь и сейчас.

Далее (4:27–39) Ин применяет двухуровневую технику: показывает реакцию вернувшихся учеников на центральную сцену у колодца, в то время как женщина уходит, отправляясь назад в деревню. Хотя ученики были доселе с Иисусом, они столь же буквально воспринимают слова Иисуса о пище, сколь женщина — слова о воде. Осторожные слова женщины: «не Он ли Мессия?», означают, что она ищет подтверждения, которое и получает от самаритян из своей деревни, поверивших после встречи с Иисусом (4:40–42). Их слова «уже не по твоим рассказам веруем; ибо мы сами услышали» (КП) отражают мысль Ин о том, что все должны вступить в личный контакт с Иисусом. Возможно, этот рассказ отражает историю Иоанновой общины, в которую самаритяне вошли вместе с иудеями, но это не очевидно. Более явно здесь продолжение темы замены (теперь это замена поклонения в Храме) и противопоставление более искренней веры самаритян и маловерия Никодима и жителей Иерусалима (2:23–25).

Этот раздел заканчивается вторым знамением в Кане (4:43–54). Оно напоминает первое знамение тем, что здесь проситель тоже получает отказ, но продолжает настаивать, поэтому его просьба удовлетворена. Рассказ о сыне (huios) царедворца — вероятно, третий вариант рассказа о слуге (pais) сотника, который есть в Мф 8:5–13 и Лк 7:1–10 в несколько разной форме. Различия такого рода могли возникнуть в устной традиции. Так например, слово «мальчик» (одно из значений pais) может переводиться и как «слуга», и как «сын». В следующих далее переходных стихах 4:43–45 говорится о недостатке веры, из‑за которого пророк не имеет чести в своем отечестве (ср. Мк 6:4; Лк 4:24) [618] Ученые разделились по вопросу о том, понимается ли под «отечеством» Иудея (это означало бы возвращение к 2:23–25, до сцены в Самарии) или Галилея (на это указывает контекст, а также другие Евангелия). Последнее толкование может объясняться тем, что гостеприимство жителей Галилеи в 4:45 было слишком внешним, основанным только на том, что они видели дела Иисуса в Иерусалиме. . Это создает контраст с верой царедворца, который вернулся домой, поверив, что сказанное Иисусом исполнится, благодаря чему вся Его семья в конце концов пришла к вере (ср. Деян 10:2; 11:14; 16:15, 34). Никодиму Иисус говорил о (дающем жизнь) рождении свыше, самаритянке — о воде, текущей в жизнь вечную, теперь Он дарит жизнь сыну царедворца. Это подготавливает нас к ключевому высказыванию следующего раздела, в котором говорится, что Сын дарует жизнь тем, кому хочет (5:21).