Рэймонд Браун - Введение в Новый Завет Том I

(В) Особый материал Лк (L).Около 40% Лк не взято ни из Мк, ни из Q. С учетом ссылки Луки на очевидцев/служителей слова и многих авторов, уже начавших составлять упорядоченные повествования (Лк 1:1), понятно, почему многие ученые читают, что в L евангелист опирался на ряд преданий и источников. Однако при анализе L возникают две основные трудности. Во–первых, поскольку Лука прекрасно умеет перерабатывать материалы, исключительно трудно отличить его собственное творчество от опоры на традиции и источники. Во–вторых, в тех случаях, когда евангелист использует материал, нелегко отличить опору на традиции от опоры на источники. (В данной книге мы включаем в L и то, и другое.) Мы уже сталкивались с этой проблемой, разбирая рассказы Лк о детстве и страстях. Мое частное мнение таково: Лука знал некоторые предания о рождении и смерти Иисуса и об Иоанне Крестителе, но вряд ли ему были доступны немарковы письменные источники, связанные с семьей Марии или с Иоанном. Есть отдельные согласования Мф–Лк против Мк, но я не вижу убедительных подтверждений тому, что Лука был знаком с Мф [451] ВВМ 618–619; Fitzmyer, Luhe 1.73–75. Основные попытки установить зависимость Луки от Мф делают Drury, Tradition; Goulder, Luke; Franklin, Luke. . Есть и несомненные параллели между Лк и Ин, но вряд ли Лука знал Иоанново Евангелие: скорее, они использовали схожие традиции [452] BGJ 1. xlvi‑xlvii; BDM 1.86–92; Fitzmyer, Luke 1.87–88. Ученые, постулирующие зависимость, обычно мыслят ее в другом направлении: Иоанн опирался на Лк. .

Тем не менее есть серьезные доводы в пользу существования, в частности, следующих источников Лк. (1) Собрание гимнов и песнопений: «Магнификат», «Бенедиктус», «Слава в вышних Богу…», «Ныне отпущаеши…» (2) Рассказ о 12–летнем Иисусе — образец жанра рассказов о юности Иисуса. (3) Давидическая генеалогия, имевшая хождение среди грекоязычных иудеев. (4) Серия притч, которая, возможно, включала следующие [453] Притчи и чудеса из особого материала Лк — ключ к проблеме источников притч и чудес. Если Лука опирался на эти источники, он вполне мог сочинить некоторые притчи и/или рассказы о чудесах, подражая материалам в источниках. : милосердный самаритянин, настойчивый друг, безумный богач, сухая смоковница, потерянная монета, блудный сын, Лазарь и богач, неправедный судья, мытарь и фарисей. (5) Серия рассказов о чудесах, которая, возможно, включала следующие: улов рыбы, воскрешение сына вдовы, исцеление скорченной женщины в субботу, больного водянкой и десяти прокаженных.

По–видимому, помимо этого и более крупных источников, Лука пользовался сведениями об Иоанне Крестителе (семейного происхождения), Марии (матери Иисуса), Ироде Агриппе и галилейских ученицах. Некоторые из них, вероятно, дошли до евангелиста через людей, которых он упоминает: например, информация об Ироде (9:7–9; 13:31–32; 23:6–12) могла попасть к Луке через Манаина из Антиохийской церкви (Деян 13:1).

Опять‑таки, как и в случае с Мф, не будем забывать, что евангелист был не просто компилятором и редактором. В прологе он упоминает о своей задумке создать упорядоченное повествование. Из полученных и сочиненных материалов он создает эпос, который начинается в Иерусалимском храме и заканчивается императорским судом в Риме. Этот эпос можно читать отдельно без знания источников [454] В этом отношении полезна работа Tannehill, Narrative. , как, видимо, и поступали первые слушатели/читатели Лк. Лука — талантливый рассказчик: взять хотя бы удивительной красоты рассказ о детстве Иисуса и целый ряд трогательных сцен (например, с благородным разбойником). В число материалов L (придуманы они евангелистом или только использованы) входят одни из самых памятных отрывков во всех Евангелиях вообще (притчи о милосердном самаритянине и блудном сыне). Прав был Данте: Лука — «певец кротости Христовой». Больше чем любой другой евангелист он показал миру Иисуса, которого хочется любить. Если еще вспомнить богословские мотивы, отмеченные выше, в «Общем анализе», и то, что этот же автор написал Деяния апостолов, мы должны признать, что третий евангелист оказал огромное влияние на формирование христианства.

Ко второй половине II века (название Р 75, Ириней, Мураториев фрагмент) авторство этой книги приписывалось Луке, спутнику Павла. Три упоминания в НЗ (Фил 24; Кол 4:14; 2 Тим 4:11) говорят о нем как о соработнике и возлюбленном враче, который был верен Павлу в одном из его последних тюремных заключений. Судя по Кол 4:11, обрезанными являются все, перечисленные до этого стиха, Лука (чье имя приводится позже) не был иудеем [455] Имя Loukas, сокращенная греческая форма какого‑то латинского имени (Lucius?) само по себе не говорит, был ли он иудеем или неиудеем. . В пользу такой атрибуции говорят так называемые «мы–отрывки» в Деян: некоторые рассказы о путешествиях Павла (около 50–63 годов н. э.) написаны от 1–го лица множественного числа [456] «Мы–отрывки»: 16:10–17(«второе миссионерское путешествие»; из Троады в Филиппы); 20:5–15; 21:1–18 (конец «третьего миссионерского путешествия»; из Филипп в Иерусалим); 27:1–28:16 (арестованного Павла отправляют в Рим). . Внеканоническая информация: один пролог конца II века сообщает, что Лука был сирийцем из Антиохии, который умер в Беотии в Греции (см. Fitzmyer, Luke 1.38–39). Научный мир примерно поровну разделился в отношении того, можно ли считать эту традиционную атрибуцию текста Луке правильной [457] Fitzmyer, Luke Theologian 1–22, и Franklin, Luke, приводят сильные доводы в пользу этой атрибуции. По одной из гипотез меньшинства, Лука, спутник Павла, после Деян написал еще и Пастырские послания, так что географическая и биографическая информация из них компенсирует внезапную концовку Деян. См. J. D. Quinn в Talbert, Perspectives 62–75; S. G. Wilson, Luke and the Pastoral Epistles (London: SPCK, 1979) и выше, сноску 1 о теории трех книг. .