Рэймонд Браун - Введение в Новый Завет Том I

У многих вызывает трудность притча о неверном управителе (16:1–15; L): может показаться, что она рекомендует совершать темные дела; однако в пример здесь приведена не нечестность управляющего, а ум и энергичность [422] По мнению некоторых экзегетов, в притче отражен следующий обычай: агент имел право давать взаймы собственность хозяина под проценты, и управитель ничего не нарушил, аннулировав эти проценты. Если так, то евангелист выразился на редкость туманно. Более того, употребление слова adikia («неправедность», 16:8) для описания управителя вроде бы подразумевает нечестность помимо расточительства, о котором говорится в 16:1. . К этой притче присоединены высказывания о богатстве, но неясно, где они начинаются (с 16:86, 16:9 или 16:10). В целом, они развивают мысль Лк, что деньги портят людей, а потому лучше раздавать их беднякам, завоевывая друзей, которые помогут, когда попадут на небеса. Затем евангелист называет фарисеев «сребролюбивыми» и приводит обличение их Иисусом: они выставляют себя праведными перед людьми (Лк 16:4–15). Очевидно, законничество фарисеев составляет переход к высказываниям из Q о Законе и разводе (16:16–18). Лучшее толкование стиха 16 таково: приход Иоанна Крестителя маркирует одновременно конец Закона/пророков и начало благовестил о Царстве (3:1–2,18). Между этими двумя эпохами есть преемственность, ибо в учении Иисуса не пропадает ни одна буква Закона. Как связано речение о разводе (стих 18) с предыдущим принципом отношения к Закону? Запрет Иисуса на развод противоречит разрешению, данному мужчине в Втор 24:1–4. Хотя Лк не упоминает Быт 1:27; 2:24 (в отличие от Мк 10:6–12 и Мф 19:4–9), не стала ли эта ссылка (которая является частью Закона) элементом христианского толкования, так что запрет на развод считался согласующимся с Законом? У кумранитов это входило в благочестие. Затем осуждение богатства вновь появляется в притче о богаче и Лазаре (16:19–31; L) [423] Это еще один случай сходства между Лк и Ин: только они упоминают Лазаря, а тема воскресения из мертвых связана с ним в обоих Евангелиях. . Разная посмертная участь объясняется не тем, что богач прожил грешную жизнь, а Лазарь — добродетельную, а тем, что жизнь богача прошла в комфорте и сытости, а жизнь Лазаря — в несчастии и голоде (16:25). Критика фарисейского сребролюбия (косвенно предостерегающая и христиан; ср. Деян 5:1–11) становится резче благодаря замечанию в конце притчи. Если они не слушают Моисея и пророков, то не послушают и вернувшегося из мертвых. Читатели и слушатели Лк воспринимали эти слова как пророческие: как видно из Деян, многие не послушают Иисуса даже после воскресения.

Тема меняется: следуют четыре не связанные между собой поучения о поведении (17:1–10). Иисус предостерегает против введения других в соблазн и делает акцент на прощении собратьев, силе веры, различии между подвигом и долгом. Последнее речение, которое есть только в Лк, ставит интересную задачу: ученики Иисуса могут вообразить, что делают нечто великое, но им нужно видеть в себе лишь рабов, исполняющих свой долг.

3. Последняя часть путешествия до прихода в Иерусалим (17:11–19:27).Она начинается с очищения десяти прокаженных, включая благодарного самаритянина (17:11–19; L). Путь в Иерусалим начался с 9:51, а в 9:52 посланцы Иисуса вошли в самаритянскую деревню. Судя по тому, что в данный момент рассказа Иисус все еще проходит между Самарией и Галилеей, путешествие — искусственные рамки (причем евангелист, возможно, туманно представлял себе палестинскую теографию). В то же время эти рамки объясняют, почему среди прокаженных был самаритянин (единственный прокаженный, выразивший благодарность и услышавший слова о спасении). Его реакция предвосхищает принятие самаритянами благовестил об Иисусе в Деян 8:1–25. Поскольку Иисус скоро покинет мир сей, логично, что Он дает фарисеям, а затем и своим ученикам, эсхатологическое учение (17:20–37); Лк составил это учение из материалов Q и L — оно предваряет и почти дублирует эсхатологическую речь в Лк 21. Иисус здесь предостерегает, с одной стороны, от ложных уверений в том, что Царство или дни Сына Человеческого зримо наступили, а с другой стороны, от беспечной жизни без памяти о грядущем Суде. Интересны некоторые особенности Лк: Царство Божие — незримо и уже находится среди нас (см. пункт (4) в разделе «Для размышления»); Суд непредсказуемо избирателен, выбирает одного человека и оставляет другого (17:31).

Перед лицом Суда притча о судье неправедном (18:1–8; L) воодушевляет учеников через рассуждение a fortiori. Если непрерывными просьбами можно убедить безнравственного судью, то тем более Бог ответит на настойчивую молитву своих избранных об оправдании. Тема молитвы ведет к притче о мытаре и фарисее (18:9–14). Эта притча не только говорит о милости Божьей к грешникам, но и отмечает, что фарисей не был оправдан. Фарисей не лицемерен: он немного хвастлив, но жил по заповедям (как он их понимал). Не в том ли дело, что хотя он и благодарит Бога, он не видит своей нужды в Нем, в Его милости и прощении? Или Иисус в Лк близко подходит к мысли Павла о том, что соблюдение заповедей само по себе не оправдывает? Пример Божьей милости к отверженному мытарю приводит к рассказу о доброте Иисуса к детям (18:15–1 7) [424] Здесь Лк заканчивает «большую интерполяцию», начатую после 9:50 (= Мк 9:39–40), чтобы вернуться к Мк (в 10:13–16). Как фарисей считал мытаря недостойным Божьей милости, ученики считают детей недостойными внимания Иисуса. Относительно грехов мытаря см. 3:12–13: мытари были склонны требовать больше положенного. , которые представлены образцом доверия к Богу, необходимым для вхождения в Царство.