Вальтер Каспер - Иисус Христос

Мы можем резюмировать результат этих размышлений в двояком тезисе:

Исходный пункт христологии — феноменология веры во Христа, как она осуществляется, переживается, проповедуется и практикуется в христиапских церквах [95] К.Rahner «Grundlinien einer systematischen Christologie», в К.Rahner — W. Thüsing Christologie — systematisch und exegetisch. Arbeitsgrundlagen für eine interdisziplinäre Vorlesung (QD, Bd. 55). Freiburg–Basel–Wien, 1972, S. 18. . Только через встречу с верующими христианами можно прийти к вере в Иисуса Христа. Однако подлинным содержанием и последним критерием христологии является сам Иисус Христос, его жизнь, его судьба, его слово и дело. В этом смысле можно также сказать: Иисус Христос является первичным, вера во Христа — вторичным критерием христологии. Оба критерия не могут противопоставляться друг другу. Правда, возникает вопрос, как оба критерия должны быть связаны друг с другом. Это один из основных вопросов современного богословия. Особенно остро он ставится перед нами в современных исследованиях жизни Иисуса.

Важным историческим стимулом для воспоминания об истоках была Реформация XVI–ro века. Она хотела обновить церковь на основе первоначального свидетельства — Нового Завета. Однако реформаторов в Писании интересовало только то, что «делал Христос». В сущности, их принцип sola Scriptura («только Писание») означал solus Christus («только Христос»). Поэтому при всех неоспоримых достижениях в интерпретации Писания, у реформаторов еще не было речи об историко–критическом исследовании Библии в современном смысле этого слова. Их задачей было viva vox Evangelii («живой голос Евангелия»), проповеданное слово Божье. До самостоятельного библейского богословия, отличного и даже отчасти противоположного догматическому богословию, дело дошло только тогда, когда христианское предание перестало более быть очевидной и непосредственно убеждающей силой. Историкокритическое мышление предполагает дистанцию по отношению к преданию и опыт дистанции [96] Об истоках исторического богословия см. особенно: K.Scholder Ursprünge und Probleme der Bibelkritik im 17 Jahrhundert. Ein Beitrag zur Entstehung der historischkritischen Theologie. München, 1966; см. также: G. Hornig Die Anfänge der historischkritischen Theologie.]. S. Semlers Schriftverständnis und seine Stellung zu Luther. Göttingen, 1961; H.J. Kraus Geschichte der historisch–kritischen Erforschung des Alten Testaments. Neukirchen–Vluyn, 1969 (2–е изд.) . Только тогда, когда история не дана более непосредственно, ей можно заниматься объективно и критически. Этот перелом в традиции был подготовлен пиетизмом, который в противоположность тогдашней церковной жизни и тогдашнему школьному богословию, стремился к практическому, личному и простому библейскому богословию. После этой подготовки, в эпоху Просвещения началось формирование собственно библейского богословия, в котором изучение Писания обрело самостоятельный критический критерий по сравнению с учением церкви [97] См.: А. F. Büsching Gedanken von der Beschaffenheit und dem Vorzug der biblischdogmatischen Theologie von der alten und neuen scholastischen. Lemgo, 1758; J. Ph. Gabler Oratio de iusto discrimine theologiae biblicae et dogmaticae, regundisque recte utriusque finibus. Altdorf, 1787; G. Ph. Kaise Die Biblische Theologie oder Judaismus und Christianismus nach der grammatisch–historischen Interpretationsmethode und nach einer freimütigen Stellung in die kritisch vergleichende Universalgeschichte der Religionen und in die universale Religion. Erlangen, 1813/14; F.Chr.Baur Vorlesungen über neutestamentliche Theologie. Hrsg. von F.F.Baur. Leipzig, 1864. Общий обзор был дан недавно Краусом: H.J. Kraus Die biblische Theologie. Ihre Geschichte und Problematik. Neukirchen–Vluyn, 1970. .

Важнейшая область современного библейского богословия — исследование жизни Иисуса. Известный историограф А. Швейцер называет его «величайшим делом немецкого богословия» [98] A.Schweitzer Geschichte der Leben–Jesu–Forschung. Tübingen, 1913 (2–е изд.), S. 1. . «Оно представляет собой самое значительное из того, на что когда–либо отваживалось религиозное самосознание и что оно когда–нибудь совершало» [99] Ibid, S. 2. . Однако это исследование исходило «не из чисто исторического интереса, оно искало Иисуса истории как помощника в освободительной борьбе против догмы» [100] Ibid, S. 4. . Доказательством того, что Иисус истории был другим, чем Христос церковной веры, что он сам не претендовал на какой–либо божественный авторитет, церковь хотели лишить права на авторитет. Это намерение недавно было так сформулировано Р. Аугштайном: «Следует показать, по какому праву христианские церкви ссылаются на такого Иисуса Христа, которого не было, на доктрины, которым он не учил, на полномочия, которые он не раздавал, на богосыновство, которое он сам считал невозможным и на которое он не претендовал» [101] R. Augstein Jesus Menschensohn. Gütersloh, 1972, S. 7. . Таким образом, за новым историческим вопросом об Иисусе, с одной стороны, стояли интересы веры и ее обновления, а с другой — влияние духа Просвещения, когда возникло новое библейское богословие и вместе с ним — исследование жизни Иисуса. Вот почему исследование также должно быть рассмотрено в обширном контексте современной идеологической критики и освобождения от заданных авторитетов и традиций. Это напряжение придает подобной критике привлекательность и плодотворность, но одновременно оно продолжает служить поводом для многочисленных разногласий и споров.