Брюс Мецгер - Канон Нового Завета Возникновение, развитие, значение

Работа Семлера, развернувшая наступление широким фронтом, вынудила других богословов второй половины XVIII века обратиться к проблеме канона. Обстоятельный и подробный труд Шмида [23] Christoph Fred. Schmid, Historia antiqua et vindicatio canonis sari Veleris Novique Testamenti (Leipzig, 1775), pp. 279–736. изыскивает возможность защитить традиционную точку зрения; Корроди [24] H. Corrodi, Versuch einer Beleuchtung des Geschichte des judischen und christlichen Bibel–Kanons, 2 vols. (Halle, 1792). Ни эта, ни упоминаемая следом книга современному читателю недоступны; сведения о названиях и содержании получены из статьи Пауля Шмиделя (Schmiedel) о каноне в знаменитой многотомной работе J.S. Ersch & J.G. Gruber, Allgemeine Encyclopadie der Wissenschaften und Kunste, II Section, xxxii (Leipzig, 1882; репринт, Graz, 1983), pp. 309–337. развил идеи Семлера дальше; Вебер [25] Christian Fr. Weber, Beitrage zur Geschichte des neutestamentlichen Kanons (1798). занимал промежуточную позицию. После того как улеглись догматические столкновения, спровоцированные книгой Семлера, Фридрих Люкке опубликовал трезвый, критический анализ Евсевиева свидетельства о каноне Нового Завета — знаменитого отрывка из Церковной истории, III, 25 [26] Ueber den neutestamentlichen Kanon des Eusebius von Casarea (Berlin, 1816). .

Эйхгорн — уже в первой половине XIX века — включает в свое «Введение в Новый Завет» [27] J.G. Eichgorn, Einleitung in das Neue Testament, в 2–х т. (Leipzig, 1804–1812). обсуждение вопроса о новозаветном каноне. Он первым приписал Маркиону инициативу собрать писания Нового Завета и настаивал на том, что ядро будущего канона сформировалось к 175 г. по P. X. Де Ветте расширил временные границы постепенного формирования канона до 400 г. [28] W.M.L. De Wette, Lehrbuch der historisch–kritischen Einleitung in die kanonischen Bucher des Neuen Testaments (Berlin, 1826; 6–е изд., 1860; пер. на англ. яз., 1858). , в то время как Шлейермахер, начав с конца, то есть с 400 г., направил свое исследование назад в «непроглядную тьму второго века» [29] F. D. Ε. Schleiermacher, Einleitung ins Neue Testament, изд. G. Wolde (Sammtliche Werke, I. Abteilung, viii; Berlin, 1845), pp.32–75. . Кирхгофер, пользуясь ларднеровским собранием святоотеческих трудов, издал объемное собрание документов по истории канона со времени возникновения до Иеронима. Впоследствии, в гораздо более расширенном и дополненном варианте и с подробным введением, его издал А. Г. Чартерис (Charteris) [30] J. Kirchhofer, Quellensammlung zur Geschichte des neutestamentlichen Kanons bis auf Hieronymus (Zurich, 1844); переведено и дополнено A. H. Charteris, Canonicity A Collection of Early Testimonies to the Canonical Books of the New Testament (Edinbirgh and London, 1880). .

В Соединенных Штатах Америки первая книга, всецело посвященная библейскому канону, написана Арчибальдом Александером (1772–1851), основателем (1812) и первым профессором Принстонской семинарии [31] The Canon of the Old and New Testaments Ascertained; or, the Bible Complete without the Apocrypha and Unwritten Tradition (Philadelphia, 1826; London, 1831; revised ed., Philadelphia, 1851; Edinburgh, 1855). До книги Александера первым американским богословом, коснувшимся проблемы канона Св. Писания, был, вероятно, Джонатан Эдварде (Edwards, ум. в 1758). Его комментарии, частично основанные на работе Джонса, призваны показать, что в Библии нет «потерянных» книг. См. его Miscellaneous Observations on Important Theological Subjects (Edinburgh & London, 1793), pp. 185–223). В цикле проповедей на 1 Кор xiii. 8–13, произнесенных в мае 1748 г. и до сих пор неизданных, этот отрывок имеет прямое отношение к проблеме канона («совершенные», ст. 10), «он посвятил, приведя 9 аргументов, не менее 26 страниц, тому, чтобы показать, что канон закрыт» (John Η. Gerstner, «Jonathan Edwards and the Bible», in Inerrancy and the Church, ed. by John D. Hannah [Chicago, 1984], p. 273). . В основу своей работы он положил метод исторического анализа, предложенный Джонсом, с параллельным использованием святоотеческих свидетельств, собранных Ларднером. В качестве критерия принадлежности канону Нового Завета он выдвинул апостольское происхождение той или иной книги, прямое или косвенное (последнее относится к Евангелиям от Марка и от Луки). Устанавливается оно на основании исторически проверенных патриотических свидетельств первых веков христианства. Что до вопроса о каноничности Евангелий, важное место занимает косвенно затрагивающая его трехтомная работа Эндрю Нортона (А. Norton) «Свидетельства в пользу подлинности Евангелий» ( The Evidences of the Genuineness of the Gospeb ) [32] (Cambridge, Mass., 1837; 2–е изд., 1848). . Автор, прежде заведовавший кафедрой библейской литературы в недавно открытой Гарвардской богословской школе, тщательно исследует свидетельства Отцов, связанные с передачей и исторической подлинностью четырех Евангелий.

После смерти Александера профессором кафедры Нового Завета в Принстонской семинарии стал его сын, Джозеф Эддисон Александер (J. A. Alexander, 1809–1860), который также занимался проблемой канона. В посмертно опубликованных записках [33] Notes on the New Testament Literature and Ecclesiastic History (New York, 1860; переизд. 1888). О критерии каноничности книг Нового Завета, сформулированном Дж. Э. Александером, см. Earl W. Kennedy, «The Criteria of New Testament canonicity as Formulated by Princeton Theologians», Th. M. Thesis, Princeton Theological Seminary, 1958. Кроме вышеупомянутых Кеннеди сообщает еще, главным образом на основании конспектов лекций, о взглядах Чарльза Ходжа (Hodge), Арчибальда Александра Ходжа (Hodge), Каспера Уистера Ходжа Старшего и Младшего (Hodge) и Уильяма Парка Армстронга (William Park Armstrong). Возможно, самым неожиданным стало предположение A.A. Ходжа (1823–1886) об открытости канона. В ответ на вопрос: «Согласитесь ли вы расширить канон, если обнаружится рукопись, чья принадлежность апостолу будет доказана и с точки зрения внешних признаков, и с точки зрения содержания?» — он сказал: «Да, если он написан для целей апостольского служения, а не окажется, например, письмом Петра к теще, какие бы блестящие советы этой почтенной женщине оно ни содержало» (цит. по С. А. Salmond в Princetoniana [Edinburgh, 1888], p. 131). он рассуждает о семи новозаветных книгах, каноничность которых оспаривалась в ранней Церкви: Послание к Евреям, Послание Иакова, 2–е Послание Петра, 2–е и 3–е Послания Иоанна, Послание Иуды и Апокалипсис. В своем анализе патристических источников, касающихся употребления этих книг, Александер был осторожнее отца и не замалчивал в свою пользу, что ранних свидетельств о некоторых из этих посланий очень мало. Это он относил на счет, во–первых, ограниченного числа произведений, дошедших до нас с тех времен, во–вторых, отсутствием быстрых средств коммуникации, в–третьих, тем, что верховный авторитет был за устным преданием.