Брюс Мецгер - Канон Нового Завета Возникновение, развитие, значение

Около 172 г. Татиан возвратился на Восток, где стал основателем секты энкратитов (то есть «воздержников»). Они отвергали брак как прелюбодеяние, осуждали какое бы то ни было употребление мяса, зашли так далеко, что заменяли вино на евхаристии водой.

Там, на Востоке, Татиан переводил свой труд с греческого на сирийский [286] О многочисленных дебатах относительно того, на каком языке составлен Диатессарон и где он впервые опубликован, см. Metzger, op. cit., pp. 30 и далее. и вводил его в употребление. Мы не знаем, были ли отдельные Евангелия уже переведены на сирийский; в любом случае Татиан полагал, что, сводя четыре Евангелия в одно, легче и удобней представить евангельское повествование, чем запутывать народ, предлагая четыре параллельных и более или менее разнящихся друг от друга текста. Влияние Татиана в Эдессе было, вероятно, значительным — книгу его читали в тамошних церквах, а впоследствии и во всем регионе (см. гл. IX. II).

Что касается остальной части Нового Завета, то из предисловия Иеронима к комментарию на Послание к Титу мы узнаем, что Татиан, подобно Маркиону, отрицал некоторые Послания Павла, хотя принимал Послание к Титу. Конечно, отвержение брака, мяса и вина привело Татиана к тому, что он отверг 1–е Послание к Тимофею, где они разрешены (4:3; 5:14; 5:23). Что же до Послания к Титу, возможно, как считает Грант (Grant) [287] R. M. Grant, «Tatian and the Bible», Studia Patristica, i, ed. by K. Aland and F. L. Cross (Texte und Untersuchungen, lxiii; Berlin, 1957), pp. 297–306; cp. p. 301. , Татиана привлекало в его тексте слово εγκρατής (1:8) и то, что автор отвергает «иудейские басни» (1:14) и «родословные» (3:9).

В его Слове к Эллинам, как и в других работах, которые цитируют писатели следующих веков, есть отсылки к Павловым посланиям [288] Евсевий сообщает: «Говорят (φασί), будто он (Татиан) перефразировал некоторые слова апостола [Павла], как бы исправляя их стиль» (Церковная история, IV. 29, 6). Этот слух (как считал McGiffert) мог означать, что Татиан написал книгу, посвященную Посланиям Павла, но более вероятно, что ему было свойственно вплетать выражения Павла в текст своих сочинений. . Он прямо или косвенно цитирует Послание к Римлянам, 1–е и 2–е к Коринфянам, Галатам, Ефесянам, Филиппийцам и Колосянам, а также Послание к Евреям.

В трудах Феофил а упоминается Западная Сирия, страна эллинистической культуры, один из самых древних центров христианства. Именно здесь, согласно Деян 9:26, последователей Иисуса впервые назвали христианами. По Евсевию (Церковная история, IV, 20, 1), Феофил был шестым епископом Антиохии (ум. 180 г. по P. X.) Из его сочинений известно, что он родился близ Евфрата в семье язычников и получил эллинистическое образование. Кроме трех книг в защиту христианской веры, адресованных его другу Автолику, он написал несколько других, которые до нас не дошли. Среди них, возможно, были комментарий на Четвероевангелие [289] В письме к знатной галльской даме по имени Алгасия (Epist. Cxxi. 6, 15), которая спрашивала его, что значит притча о неверном управителе, Иероним цитирует комментарий на четыре Евангелия, принадлежащий Феофилу, епископу Антиохии. По–видимому, Иероним полагает, что Феофил первым составил свод из четырех Евангелий (quattuor evangelistarum in unum opus dicta compingens). Однако в справке о Феофиле в De viris illustribus (25) он, по причинам стилистическим, колеблется, назвать ли Феофила автором комментария. См. W. Sanday, «A Commentary on the Gospel attributed to Theophilus of Antioch», Studia Biblica (Oxford, 1885), pp. 89–101. и сочинения против Маркиона и Гермогена. Книга ad Autolycum стремилась утвердить в глазах языческого мира христианское представление о Боге и превосходство идеи творения над безнравственными мифами об олимпийских богах. Феофил был первым богословом, употреблявшим применительно к Богу слово Троица (τριάς) (2, 15).

Феофил чрезвычайно чтил иудейскую Библию — святые писания, как он часто ее называет. Именно благодаря чтению «священных книг святых пророков, которые Святым Духом предсказывали будущее», он и обратился (1,14). Во второй книге он называет пророков «носителями Святого Духа» (2, 9), которых вдохновил и умудрил Бог.

В таком же стиле, хотя и нечасто, он упоминает и цитирует Евангелие от Матфея и Иоанна. Один раз он приводит (2, 13) слова из Луки (18:27). По его убеждению, евангелисты не меньше, чем ветхозаветные пророки, исполнены Святым Духом: «Подтверждения можно найти и у пророков, и в Евангелиях, потому что они все говорили, исполненные единым Духом Божьим» (3, 2). Евангелие от Матфея для него «святое слово» (άγιος λόγος, 3, 13). Феофил открыто называет Иоанна среди «тех, кто был исполнен духом» и добавляет слова из Пролога к Евангелию, иллюстрируя свои поучения: «Так же и священные писания (αί άγιαι γραφαί), и все духоносные мужи (πάντες οι πνευματοφόροι), один из которых, Иоанн, говорит: «В начале было Слово, и Слово было у Бога», — показывая, что первоначально Бог был один, и Слово было в Нем» (2, 22).