Брюс Мецгер - Канон Нового Завета Возникновение, развитие, значение

В предисловиях к этим четырем писаниям он изложил причины, побудившие его усомниться в их апостольском и каноническом характере. Так, Послание к Евреям, восходящее ко второму поколению, в противоположность Павлу учит, что за грех после крещения раскаяния быть не может. Послание Иакова, «легковесное по сравнению с другими» [558] Этот комментарий не повторяется в более поздних лютеровских изданиях Нового Завета. , противоречит Павлу тем, что учит об оправдании делами; Послание Иуды производно от 2–го Петра, и там цитируются апокрифические книги; наконец, Апокалипсис перенасыщен видениями, пересказ которых не может быть задачей апостола, и более того — автор превозносит свою книгу, а Христа ясно не показывает [559] О том, насколько обоснованы доводы Лютера, стремящегося отказать этим четырем книгам в праве входить в число «подлинных и почитаемых книг Нового Завета» см. в W. G. Kümmel, «The Continuing Significance of Luther's Prefaces to the New Testament», Concordia Theological Monthly, xxxvii (1966), pp. 573–581. . Правда, Лютер несколько непоследовательно оговаривается, что не желает навязывать свое мнение другим или удалять эти четыре книги из Нового Завета.

Итак, мы видим, что, настаивая на первостепенной значимости веры, как апостол Павел, Лютер утверждает, что всякая книга Нового Завета, выдвигающая (буквально «вводящая») на первый план самого Христа, — апостольская, независимо от своего авторства: «Все, что не учит Христу, апостольским быть не может, даже если это учение св. Петра или св. Павла. А всякая проповедь Христа — апостольская, даже если проповедником был бы Иуда, Анна, Пилат или Ирод». Иногда Лютер рассуждает о том, когда и кем написана та или иная книга, основы ваясь на свидетельствах древних Отцов, но основной критерий каноничности — в богословской ее ценности [560] Современную оценку позиции Лютера с точки зрения богословия Реформации см. у А. В. du Toit, op. cit., 259–263, и Ν. Β. Stonehouse. Последний пишет: «Главный объект моей критики в позиции Лютера — его узкая христоцентричность при отсутствии богоцентричности, что обедняет и приглушает Благую весть Нового Завета. Сколь бы важным ни был критерий was Christum treibet («что ведет речь о Христе»), он не открывает нужной перспективы, например, когда речь идет о наступлении Царства Божьего. Подчеркнутая эсхатологичность благовествования, представленная в антиномии потенциального и исполнившегося конца времен, позволяет избежать узкого взгляда на Новый Завет как на одно лишь свидетельство о Христе и индивидуальном спасении». («Luther and the New Testament Canon», Paulbefore the Areopagus, and Other New Testament Studies [Grand Rapids, 1957], p. 196). Короче говоря, Лютер был прав в содержании своего критерия was Christum treibet, но ошибался в том, что отказывал Посланию Иакова в том, что оно «свидетельствует о Христе», прилагая к жизни Нагорную проповедь. .

Следуя Лютеровой классификации книг Нового Завета, некоторые другие деятели Реформации выступили с похожими оценками и даже объявляли какие–то книги Нового Завета «второканоническими» или «апокрифами» [561] Среди учеников и последователей Лютера, которые разделяли новозаветные книги на канонические и апокрифические, были Martin Chemnitz (ум. в 1586 г.), Aegidius Hunnius (ум. в 1603 г.), Leonhard Hutter (ум. в 1616 г.) и Baltasar Mentzer (ум. в 1627 г.); см. Leipoldt, op. cit., ii, pp. 129–132; H. H. Howorth, «The Canon of the Bible Among the Later Reformers», Journal of Theological Studies, χ (1908–1909), pp. 183–232; J. A. O. Preus, «The New Testament Canon in the Lutheran Dogmaticians», The Springfielder, xxv, no. I (Spring, 1961), pp. 8–33. . Иоганн Эколампадий (Oecolampadius, 1482–1531), который в 1515 г. был назначен кафедральным проповедником в Базеле, говорил, что реформаторы признают все 27 книг Нового Завета, но при этом «мы не сравниваем (conferamus) Апокалипсис и Послания Иакова, Иуды, 2–е Петра, 2–е и 3–е Иоанна с остальными [книгами] » [562] Epistolarum libri quattuor (Basle, 1536), p. 31. .

XXVII глава Вюртембергского исповедания (1531), составленная Иоганном Брентцем (Brentz), который учился у Эколампадия, гласит: «Мы называем Священным Писанием те канонические книги Ветхого и Нового Заветов, чей авторитет никогда в Церкви сомнению не подвергался» [563] Confessio Virtembergica. Das würtembergishce Bekenntnis von 1551, ed. Ernst Bizer (Stuttgart, 1952), p. 178. . Хотя Брентц и не предлагает совершенно отвергнуть спорные (antilegomena) книги, он спрашивает, по какому праву они должны ставиться на один уровень с каноническими Писаниями [564] Brentz, Apologia Confessionis Virtembergicae, ср. К. Mьller, Bekenntnisschriften der reformierten Kirche (Leipzig, 1903). To, что Брентц не был готов удалить апокрифические книги из собрания канонических писаний, видно по его изданию латинской Библии, опубликованной в Тюбингене в 1564 г. В него включены не только те книги, которые всегда входят в Вульгату, но и 3–я книга Маккавеев, следом за 2–й Маккавеев. См. Metzger, «An Early Protestant Bible Containing the Third Book of Maccabees», Text Wort Glaube, Studien zur uberlieferung Interpretation und Autorisierung biblischer Texte; Kurt Aland gewildmet, ed. by Martin Brecht (Berlin, 1980), pp. 123–133. .