Дик Лукас - Второе послание Петра и Послание Иуды

История Корея записана в Чис. 16:1–35. Он и вместе с ним другие левитские священники — Дафан, Авирон и Авнан — «восстали на Моисея», подняли мятеж, с ними были и двести пятьдесят воинов. Они, очевидно, надеялись взять верх над небольшой группой лидеров, которую возглавлял Моисей. Они восстали против иерархии руководства, желая упразднить ее. «И собрались против Моисея и Аарона и сказали им: полно вам; все общество, все святы, и среди их Господь! Почему же вы ставите себя выше народа Господня?» (Чис. 16:3).

Моисей ответил, что, напротив, именно левиты зашли слишком далеко. Он собрал народ, и на этом собрании Бог должен был показать, кого он избирает: Моисея как вождя народа или мятежное руководство из левитов. Бог вмешался в этот спор: земля поглотила мятежников живыми вместе со всем их имуществом, и «погибли они из среды общества» (Чис. 16:33). Израильтяне не извлекли из этого никакого урока и через несколько дней вступили в спор с Моисеем на том же месте, где «вошли в распрю сыны Израилевы с Господом, и Он явил им святость Свою» (Чис. 20:13. Моисей и Аарон оба спорили с Богом при водах Меривы; Чис. 20:24). Сцена у Меривы стала великим предостережением для народа Божьего. Несмотря на то что о восстании Корея нигде в Новом Завете больше не упоминается, оно эхом откликается во многих подобного рода ситуациях (2 Тим. 3:1–9; Евр. 3:7–19; 4:7; 3 Ин. 9,10).

Урок, который мы извлекли из примеров Каина и Валаама, все еще продолжается. И снова в лице Корея мы видим человека, который раздумывает над установленным Богом порядком и решает, действительно ли Бог имеет в виду то, что Он сказал. Итак, алчность послужила главной причиной для попытки подменить закон Бога человеческими установлениями. Новый элемент в случае с Кореем — итог его мятежа. Как пишет Ричард Бокхэм, «в этих трех примерах кульминация выражена последним словом apolonto , буквально: „были уничтожены"» [343] Bauckham (1983), р. 84. .

Эта сокрушительная параллель должна была быть даже яснее для читателей Иуды, чем для нас. Мятежные руководители занимали такую же опасную позицию, что и Корей. Бог не допустит, чтобы Его народ увели от Него какие–то амбициозные люди, ибо «души — это драгоценный товар. Христос видел в них тех, за кого счел возможным отдать Свою кровь, но соблазняющие их почитают народ за дешевый товар; они готовы отдать его ради собственной выгоды и мирских интересов, их не заботит то, что они предают души» [344] Manton, р. 271. . Теперь, когда мы достигли этого страшного кульминационного момента, необходимо снова напомнить, что людей, которых здесь описывает Иуда, не так просто распознать, — а если бы это было так, то Иуда не стал бы писать это послание! Они проникают в наши души как инфекция, как смертельный яд, и если Иуда не предостережет нас от этих «милых людей», которые хотят совершить свое опасное дело, то мы просто не узнаем их.

12 Таковые бывают соблазном на ваших вечерях любви: пиршествуя с вами, без страха утучняют себя. Это безводные облака, носимые ветром; осенние деревья, бесплодные, дважды умершие, исторгнутые; 13 свирепые морские волны, пенящиеся срамотами своими; звезды блуждающие, которым блюдется мрак тьмы на веки.

Весть Иуды неотступно привлекает наше внимание, он не хочет ни на мгновение ослабить его. В шести ярких примерах он показывает нам, что происходящее сегодня ничуть не менее опасно, чем во времена Каина, Валаама и Корея.

Первые христиане иногда называли свои собрания «вечерями любви» (agapai). Это могли быть обычные общие трапезы, на которых они делились своими проблемами, молились, пели, ели хлеб и пили вино в воспоминание о смерти Иисуса и иногда познавали духовные истины. Встречи эти проходили в неформальной обстановке, но поскольку были организованы по образцу собраний в синагоге, то, вероятно, христиане стремились проводить их еженедельно. «Нет оснований полагать, что вечеря любви была какой–то общей трапезой, помимо Вечери Господней; более вероятно, что это два разных названия для одного и того же события» [345] Marshall I. З. Last Supper and Lord's Supper (Exeter: Paternoster, 1980; Grand Rapids: Eerdmans, 1981), p. 110. .

Некоторые заблуждавшиеся христиане извратили цель этих встреч, и «вечеря любви» стала местом споров и размежевания. Трудно понять, какое из двух значений — соблазны, «пятна» (греч. spilas), или «рифы» имеет здесь в виду Иуда. Первое значение распространилось гораздо позднее, но оно близко по звучанию к тексту 2 Пет. 2:13, тогда как термин «рифы», «подводные камни», носит более обычный, мирской оттенок. Бокхэм наряду с большинством комментаторов предпочитает второй вариант и говорит, что «близость к таким людям весьма опасна, и ее следует избегать, как моряк старается удержать свой корабль вдали от подводных скал» [346] Bauckham (1983), p. 86. . Оба варианта перевода вполне допустимы, и трудно отдать предпочтение одному из них. В любом случае, своим присутствием на церковных собраниях эти люди представляли серьезную опасность для других, либо сокрушая их, либо загрязняя своим бесстыдством и отсутствием братской любви. Что же такого опасного они делали для других?