Дик Лукас - Второе послание Петра и Послание Иуды

Однако не все так ясно в этом отношении, как представляется Бокхэму.

Во–первых, 2 Пет. формально не отвечает всем требованиям «завета». Бокхэм и сам отмечает, например, что в завете должен непременно присутствовать элемент пророчества, но во Втором послании говорится, что лжеучителя уже реально существуют. Бокхэм объясняет это тем, что автор «может свободно нарушать законы жанра в литературных целях» [446] Bauckham (1983), р. 134. . Он убежден, что это послание Петра — псевдографическое произведение и что его автор мог нарушить законы жанра, чтобы подчеркнуть нечто особо важное. Но в условиях широкого распространения произведений, написанных под псевдонимом, каждый их автор должен был стремиться показать подлинность работы, а потому следует ожидать, что он, напротив, четко придерживался законов избранного им жанра.

Во–вторых, известные примеры работ, написанных в жанре завета, не доказывают принадлежность к этому жанру Второго послания Петра: они написаны либо давно ушедшими из жизни героями (и в таком случае вряд ли рассматривались как аутентичные произведения), либо современниками, и были отвергнуты церквами. Бокхэм не может привести пример завета, который был бы принят церквами в качестве такового.

В–третьих, в ранней Церкви при обсуждении вопроса о включении Второго послания Петра в канон никогда не говорилось, что это завет: рассматривали вопрос, написано оно Петром (и в таком случае послание могло быть включено в канон) или нет (в таком случае оно отвергалось). Если же это произведение было «явной подделкой», то тогда его и обсуждали бы с этих позиций; но ранние христиане не рассматривали его таким образом, и нет никаких свидетельств, что его причисляли к такому жанру. Конрад Гемпф высказывает такую мысль:

«Если бы работы, написанные под псевдонимом, включались в канон, тогда отцы Церкви должны были быть введены в заблуждение ясным литературным приемом, который изначально не был предназначен для таких целей» [447] Gempf С, Tseudonymity in the New Testament', Themelios 17/2 (1992), p. 10. .

Наконец, тот факт, что произведение носит черты сходства с определенным жанром, не является доказательством его принадлежности к этому жанру. Литературный жанр «завета» перекликается с завещанием, которое в виде прощальных наставлений дают руководители в реальной жизни. Формальное сходство между Вторым посланием Петра и заветом [448] А также между Деян. 20:18–35 или Вторым посланием к Тимофею и заветом. видят в общей ситуации — а что еще мог передать своим последователям апостол перед своей смертью?

Здесь есть много вариантов, если учесть, что большинство комментаторов полагает, будто 2 Пет. не написано этим апостолом. Мы, со своей стороны, придерживаемся той точки зрения, что нет убедительных аргументов, которые ясно бы доказывали авторство не Петра, а кого–то другого, и тем самым возлагаем весь груз ответственности за отрицание авторства Петра на тех, кто к этому стремится. Предположение о том, что 2 Пет. является заветом, ничего не меняет по сути этого спора. Карсон отмечает по поводу вывода, сделанного Бокхэмом в его в других отношениях прекрасном комментарии: «Почему он заключил, что Второе послание Петра не написано апостолом Петром, для меня остается неясным: его доводы мне кажутся совсем не убедительными» [449] Carson D. Б., New Testament Commentary Survey ( Leicester: IVP; Grand Rapids: Baker, fourth edn. 1993), p. 83. .

Первая проблема, с которой сталкиваются многие читатели, находится в утверждении: таков «замысел» этого послания. Разрыв между 2:22 и 3:1 виден даже при беглом чтении, на это впервые обратил внимание голландский богослов Гуго Гроций в 1641 г. [450] Quoted in NTI, p. 845. Как только читатели начали разделять 2 Пет. на две части, возникло мнение, что это послание не является единым целым, хотя какой–то единой модели его перестройки предложено не было. В 1915 г. Робсон пришел к пессимистическому выводу, что 2 Пет. похоже на «лоскутное одеяло; отдельные его части соединены какими–то беспорядочными, случайными нитями: от увещевания — до повествования, от повествования — до пророчества, от пророчества — до апокалиптики» [451] Robson Е. I., Studies in the Second Epistle of St Peter (Cambridge: Cambridge University Press, 1915), p. 3. .

Возникают две разные проблемы. Первая: является ли это послание в том виде, в каком мы его читаем, единым целым? Вторая: если это связный отрывок, то какова его структура?