Макарий Маркиш - Псевдоправославие

Таким образом, в нашем случае невозможно «в общем» ответить на вопрос, «хорош» ли данный предмет искусства (если это настоящее искусство) или «плох»: каким бы он ни был, последнее слово остается за зрителем, за тем чувством и той целью, с какими он воспринимает данное произведение.

Вы цитируете Евангелие не совсем точно. В Нагорной проповеди Господь сказал: «Всяк, иже воззрит на жену ко еже вожделети ея …» (Мф. 5: 28) Приходится цитировать церковнославянский текст, поскольку русский перевод слова «с вожделением» неточен. Под «вожделением» мы понимаем чувство, далеко не всегда контролируемое нами, а здесь существенна как раз цель: осуждается развратное поведение и порочное намерение, как у любителей порнографии и тому подобных извращенцев.

– Что можно сказать про рок-музыку с православной тематикой? Приходится слышать прямо противоположные суждения.– Вопрос значительно осложняется тем, что под «рок-музыкой» каждый понимает свое. Некоторые относят к этой категории любую современную эстрадную музыку, включая даже Талькова или Высоцкого. От такой путаницы возникает масса недоразумений. Между тем терминология, само собой заокеанского происхождения, работает далеко не в пользу ясности мысли. Например, в репертуаре знаменитого американского певца Элвиса Пресли мы найдем немало произведений, весьма близких к советским песням того же периода, и в то же время ему принадлежит титул «короля рок-н-ролла»… О. Андрей Кураев много и интересно пишет о рок-музыке, но, к сожалению, обходит молчанием именно музыкальную сторону дела: каковы отличительные черты тех или иных жанров, стилей, произведений, исполнителей? Что делает их приемлемыми или, наоборот, неприемлемыми для слушателя? Воспользуемся случаем и обратимся к профессиональным музыкантам и музыковедам: пожалуйста, помогите разобраться! Расскажите нам про «рок-музыку»: что в ней добро, что зло, что нейтрально? Какие особенности музыки – или той какофонии, которая почему-то сохранила за собой это высокое имя, – выводят ее за пределы нашей культуры, сообщают ей злую, безбожную природу, губительную для человеческой души, а подчас и тела? А пока эти вопросы ждут своего разрешения, по-видимому, самый разумный ответ такой: спросите себя, приносит ли та или иная музыка (или конкретная песня) пользу вашей собственной душе или вред? Может быть, сразу и не ответите, тогда поразмышляйте, понаблюдайте за собой. И когда обнаружите результат, сможете принять решение: слушать ее или нет.

– Почему же Вы пишете «бессилен», а не «безсилен»? У Вас получается «бес силен»! Зачем Вы прославляете нечистых духов?

– Что ж, если принять это требование, надо идти до конца: с нечистыми духами шутки плохи. Вместо «беседа» придется писать «безеда», вместо «небесный» – «небезный»… А как прикажете переименовать слова демонстрация? чертежник? начертательная геометрия?

Вся эта псевдоэтимология – чистейший вздор, похлебка невежества, замешанная не только на гордости (я, дескать, научу вас писать, а иначе вы невеждами останетесь), но и на оккультизме (напишу «бессилен» – того и гляди, он явится и силу свою покажет…). Приставка «бес-», как и другие, вырванные наугад фрагменты слов, ни малейшего отношения к нечистым духам не имеет. Если кто-то желает писать так или эдак– вольная воля, но нам – особенно православным! – следует руководствоваться не чьими-то фантазиями, а правилами грамматики.

– Вот как раз правила грамматики и требуют всюду писать приставку «без-». Посмотрите дореволюционные издания: там не увидишь «сильных бесов»! А сразу после революции евреи и масоны заменили русское правописание на кривописание…

– Если бы вы в самом деле посмотрели дореволюционные издания, вы бы обнаружили, что имя нечистого духа там имеет совсем другой вид – «бъсъ» (по-украински «бiс»: ять переходит в i) – так что правописание приставки тут ни при чем.

Однако если выбросить отсюда бесовщину, остается весьма интересный и своевременный вопрос о реформе правописания, о «старой» и «новой» орфографии. В самом деле, послереволюционная реформа орфографии – хоть и подготавливалась она еще до 1918 г. – оказалась в ряду мер, которые новая власть направила против русского культурного наследия вообще, и православного наследия в частности. В самом деле, следование «новой» орфографии еще до официального ее принятия было признаком «прогрессивного» умонастроения, а употребление «ятей» и «еров» при большевиках становилось поводом к расправе. И в эмиграции фронт идеологической борьбы еще не так давно можно было проследить по орфографии: консервативные и церковные печатные издания оставались верны дореволюционной грамматике, а издатели «красной» и «розовой» ориентации переходили на «советское» правописание.

Читать дальше