Алексей Уминский - Основы духовной жизни

Перевод: «Господи Вседержитель, Боже сил бесплотных и всякой плоти, на высотах небесных живущий и озирающий долы земные, наблюдающий сердца и помыслы и ясно ведающий тайны человеческие, Безначальный и Вечный Свет, Который не имеет изменений в силе и не оставляет затененного места на Своем пути. Ты Сам, Бессмертный Царь, приими моления наши, которые мы в настоящее время, надеясь на обилие сострадания Твоего, приносим Тебе из нечистых уст; и прости нам прегрешения наши, совершенные нами делом, словом и мыслью, сознательно или несознательно, и очисти нас от всякой нечистоты плоти и духа. И дай нам с бодрствующим сердцем и трезвенною мыслью прожить всю ночь здешней земной жизни, в ожидании наступления светлого и славного дня второго пришествия Единородного Твоего Сына, Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, когда общий Судия придет со славою воздать каждому по делам его. Да найдет Он нас не лежащими и сонными, но бодрствующими и поднявшимися среди исполнения заповедей Его, и готовыми войти с Ним в радость и Божественный чертог славы Его, где непрестанные голоса торжествующих и невыразимая радость видящих несказанную красоту лица Твоего. Ибо Ты истинный Свет, просвещающий и освящающий весь мир, и Тебя воспевает все творение в веки вечные. Аминь».

Главная идея этой молитвы – мысль о Страшном суде, о том, как человек на нем предстанет. Василий Великий называет жизнь ночью, ведь настоящий день наступит лишь с пришествием в мир Христа Спасителя. Это – молитва эсхатологического звучания, призывающая Царство Небесное. Священное Писание заканчивается возгласом: Ей, гряди, Господи Иисусе! (Откр. 22: 20). Так же и эта молитва, подобно молитве Господней «Отче наш», взывает к общему Судье, который «придет со славою воздать каждому по делам его».

Василий Великий начинает молитву рассуждениями о свойствах Божиих. Существует апофатическое [27] и катафатическое [28] богословие. Приверженец апофатического метода Дионисий Ареопагит [29] говорил: «Божественный мрак есть тот неприступный Свет, в котором живет Бог». Это утверждение, в свою очередь, основывается на словах псалмопевца: …мрак сделал покровом Своим (Пс. 17:12). Все ветхозаветное богословие указывает на предел человеческого познания Сущего, нисходящего к человеку в непроницаемом облаке, среди огня (См.: Исх. 19: 21), утверждает, что нельзя видеть Бога и остаться в живых (См.: Суд. 6: 22; 13: 22; Ис. 6: 5). Ветхозаветный образ Моисея, приближающегося к Богу в Синайском мраке, становится распространенным образом непознаваемости Божественной природы для человеческого опыта.

Мы знаем о Господе лишь то, что окружает Его. Чем ближе подвижник подступает к Богу, тем очевиднее для него становится, что он не может сказать ничего определенного, его охватывает «мрак Божественного неведения». Святой Дионисий пишет: «Как горю я желанием достичь этого Мрака, дабы неведением и не-видением узреть и познать Того, Кто превосходит созерцание и познание даже в невидении и в неведении!» По слову Спасителя, еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить (Ин. 16:12).

И все же некоторые Свои сущностные качества Господь от нас не утаил. Например, нам ведомо, что Он вечен, известно, что Он вездесущ. С этих утверждений и начинается молитва. Далее следуют далеко не всеми понимаемые слова: «…у Него же несть пременение, или преложения осенение». Перед нами – характерный пример апофатического богословия; таким образом Василий Великий приоткрывает для нас часть Божественных свойств.

Из текста этой по-настоящему поэтичной молитвы со всей очевидностью следует, что христианин каждое утро должен бодрственно встречать пришествие Господне, поскольку каждый день может оказаться для него днем Страшного суда, временем, когда ему придется предстать пред лицом Великого Судии, Который воздаст каждому по делам.

Вечерние молитвы призывают нас, прежде всего, к тому, чтобы мы ежечасно помнили о смерти. Действительно, мы нередко ведем себя так, как будто предполагаем жить вечно, хотя единственное, о чем нам известно с абсолютной достоверностью, это то, что однажды мы непременно умрем. Мы ничего не знаем о своей судьбе, не ведаем, что случится с нами даже через десять минут, но знаем наверняка, что когда-нибудь оставим этот мир, «присоединившись к большинству». Единственное, что от нас скрыто, это время нашего ухода.

Иисус сказал ученикам: Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти (Деян. 1: 7). Эти слова в полной мере относятся и к жизни каждого из нас. Впрочем, такое неведение тоже оборачивается для нас благом, в противном случае с нами вполне могло бы случиться то, о чем предупреждал апостол Павел. Одни в ожидании скорого конца жизни, пожалуй, начали бы руководствоваться единственным принципом: Станем есть и пить, ибо завтра умрем! (1 Кор. 15: 32), другие, наоборот, впали бы в беспросветное уныние и превратились бы, по сути, в живых мертвецов.