Барт Эрман - Утерянное Евангелие от Иуды. Новый взгляд на предателя и преданного

Во-первых, я не отношусь к тем ученым, которые считают, что мы должны пользоваться другим названием для гностицизма или вообще отменить этот термин. Некоторые альтернативные названия, предложенные вместо термина «гностицизм», не слишком симпатичны и не намного лучше его — например, «библейские демиургические религии». [71] Это предположение было выдвинуто в замечательном исследовании одного из главных специалистов по гностицизму Северной Америки, Михаэля Вильямса (Michael A. Williams, «Rethinking „Gnosticism“»). Более того, я никогда не считал, что мы должны отказаться от обобщающих терминов, потому что под ними скрывается слишком много явлений. Вместо этого мы должны более тщательно решить, что этот термин будет обозначать, а что нет. Я уже отмечал, что ученым, которые считают, что термин «гностицизм» покрывает слишком большой объем, иронически предлагают отменить заодно термины «христианство» и «иудаизм», не говоря уже о более проблематичных терминах «индуизм» и «религия». Все термины сложны, и всегда существует вопрос о правомерности их использования. [72] Аргумент Карен Кинг особенно тонкий, поскольку она показывает, что одна из проблем использования термина «гностицизм» в том, что его используют современные ученые для выражения их собственных взглядов и интересов, а не просто как описательный термин. См. ее книгу «What is Gnosticism?».

Я считаю, что в использовании термина «гностицизм» польза есть; с его помощью можно указывать на множество религиозных групп древности, которые учили, что освобождение от материального мира приходит с помощью тайного гнозиса (знания). Эти группы обычно считали, что душа была пленена материальным миром, и они использовали мифы, чтобы объяснить, как это произошло. Эти мифы показывают, как божественная реальность (эонов) образовалась от первоначальной духовной божественной сущности и как в результате космической катастрофы появился материальный мир. Цель гностических религий — узнать правду об этих вещах, которая в конечном счете является правдой о нас, о том, что мы пришли из божественного царства и должны вернуться в него. Истина может прийти к нам только свыше.

Я должен подчеркнуть, что, по моему мнению, чтобы текст считался гностическим, он не должен обязательно содержать сами мифы. В некоторых текстах они содержатся, например в некоторых книгах, найденных в Наг-Хаммади, таких как Тайная книга Иоанна, или Евангелие египтян, или Евгност Блаженный, или Трактат о происхождении мира. Но есть и те, в которых этого нет. Мифическая основа содержится в них имплицитно. В таких случаях читатели смогут лучше понять смысл текста, если они разбираются в ключевых моментах мифологии, на которой текст основан. Так обстоит дело, например, с Евангелием от Фомы. Многие исследователи оспаривали представления о Евангелии от Фомы как о гностическом тексте в основном потому, что в нем нет (или почти что нет) следов гностических мифов. Но я полагаю, что это абсолютно неверный подход. В Евангелии от Фомы не излагается гностический миф, но во многих его высказываниях предполагается мифическая составляющая. Текст имеет смысл, только если его прочесть с точки зрения мифологии. Это был гностический текст, написанный для гностиков, предполагающий гностическую систему мира. [73] Конечно, возможно интерпретировать такой текст, как Евангелие от Фомы, в негностическом ключе, как делали некоторые ученые, например Richard Valantasis в книге «The Gospel of Thomas» (New York: Routledge, 1997). Я, однако, считаю неверным утверждать, что эти интерпретации лучше других потому, что они больше позволяют тексту «говорить за себя», чем привносят в этот текст иное видение. С одной стороны, тексты никогда не говорят сами за себя, их всегда интерпретируют ученые, которые привносят другую информацию в тексты, чтобы придать им смысл. Каждый, кто в этом сомневается, пусть просто прочитает разбор, который предположительно позволяет тексту говорить самому за себя, и увидит, какой багаж знаний вложен в эту интерпретацию. С другой стороны, в Евангелии от Фомы есть четкие указания на то, что его автор подразумевал гностический миф. Полное изложение вопроса см. в моей книге «Lost Christianities: The Battles for Scripture and the Faiths We Never Knew» (New York: Oxford University Press, 2003), 59–65.

В случае с Евангелием от Иуды, я полагаю (и надеюсь), будет гораздо меньше споров о его гностическом происхождении (по крайней мере у тех, кто продолжает использовать термин гностический ), поскольку в тексте непосредственно излагается гностический миф о том, как возникла божественная реальность (эоны, светила, своды, ангелы и т. д.) и как этот мир был создан низшим пантеоном богов.