Александр Лопухин - Толковая Библия. Ветхий Завет и Новый Завет

Потоп

Необычайное долголетие патриархов было необходимо в первобытной истории человечества как для скорейшего заселения земли и распространения полезных познаний, так и особенно для сохранения чистоты первоначального богопочтения и веры в данное первым людям обетование Избавителя. Патриарх каждого поколения мог передавать свои знания в течение целых столетий родоначальникам других поколений, которые, в свою очередь, передавали их далее в течение новых столетий. Так, Адам мог быть живым свидетелем первобытных преданий до самого рождения Ламеха, а отец последнего Мафусал – долговечнейший из людей – жил почти до самого потопа и умер за шесть лет до его наступления [3].

Но, с другой стороны, долголетие могло служить и удобнейшим средством умножения и распространения зла в человечестве. При необычайной редкости случаев смерти, с ее ужасами, совесть людей лишена была одного из страшнейших предостережений; затем сообщество злых людей содействовало умножению зла и порока, а кажущаяся отдаленность суда или избавления могла придавать смелость самому дерзкому неверию и кощунству. И вот, действительно, зло стало сильно разрастаться в мире; но высшего своего развития оно достигло вследствие смешения между собой потомков Каина и Сифа, и именно, когда по грубому влечению чувственности «сыны Божии (потомки Сифа) увидели дочерей человеческих (из потомства Каина), что они красивы, и брали их себе в жены, какую кто избрал». В это время земля была уже значительно населена, но вместе с заселением ее распространилось страшное зло порочности и развращения. «И увидел Господь Бог, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время». Это, очевидно, была не простая порочность испорченной натуры, а всеобщее господство открытого и дерзкого греха и восстания против Бога. От преступно сладострастного общения потомков Сифовых с потомками Каиновыми произошло поколение «исполинов на земле», слагаясь на свою силу, они внесли в человеческое общество ужасы насилия, бесправия, хищничества, сладострастия и всеобщего неверия в обетование будущего избавление. Когда поколение Сифа жило обособленным, оставалась еще надежда на сохранение истинной религии и связанного с нею обетования, а теперь погибла и эта надежда, и оставался единственный исход для искоренения порока и неверия на земле – истребить все существующее человечество. И вот, при виде такого состояния людей, «раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Господь, истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю; ибо Я раскаялся, что создал их». Как созданные одновременно с человеком и для человека, животные постоянно должны разделять участь человека.

Но волны порока еще не залили всего человечества. Среди него оказался человек, который «обрел благодать перед очами Господа Бога». Это был Ной, сын Ламеха, «человек праведный и непорочный в роде своем»; он «ходил перед Богом», как и его предок Енох. И вот, когда земля «растлилась перед лицем Божиим и наполнилась злодеянием», когда «всякая плоть извратила путь свой на земле», Господь сказал Ною: «Конец всякой плоти пришел перед лице Мое, и Я истреблю их с лица земли. Сделай себе ковчег. Я наведу на землю потоп водный, чтобы истребить всякую плоть, в которой есть дух жизни, под небесами; все, что есть на земле, лишится жизни. Но с тобою поставлю завет Мой, и войдешь в ковчег ты, и сыновья твои, и жена твоя, и жены сынов твоих с тобою». Откровение было страшное и ввиду того, что кругом царило самое дерзкое неверие, служило сильным испытанием веры. Бог назначил сто двадцать лет на раскаяние человеческому роду, и в это время Ной должен был приступить к своему необычайному сооружению, которое могло вызывать у окружающих людей лишь насмешки и угрозы. Но вера его была непоколебима.

Ной был не только наследником праведности и веры, но и проповедником ее на земле, и, «получив откровение о том, что еще не было видимо» (Евр 11:7), приступил к сооружению ковчега для спасения дома своего, обличая своей проповедью весь мир с его неверием и беззаконием. Ковчег строился по точному указанию Божию – из дерева гофер, что более всего подходит к кипарису, и был осмолен внутри и снаружи. Длина ковчега была 300 локтей, ширина 50 локтей, и высота 30 локтей [4]. Наверху было сделано длинное отверстие по всему ковчегу – в локоть ширины, для света и воздуха, а сбоку дверь. Он должен был состоять из трех ярусов, со множеством отделений в них. Последние предназначались для животных, которых Ной также должен был взять с собой (по семи пар чистых и по одной нечистых), а также и для жизненных припасов. «И сделал Ной все, что повелел ему Господь Бог». Несомненно, во время этой величественной постройки Ной продолжал вместе с тем «проповедовать праведность», особенно, когда это вызывалось присутствием любопытствующих и насмехающихся людей беззакония, приходивших смотреть на его построение. Но самой красноречивой и громкой проповедью было это самое сооружение. Долготерпение Божие все еще ожидало пробуждения покаяния и во время самого построение ковчега, но все было напрасно. Издеваясь над проповедью и грозным предостережением, люди становились еще более беззаботными и беззаконными. Они «ели, пили, женились и выходили замуж до того, как вошел Ной в ковчег; и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех» (Мф 24:38–39). Ко времени окончания построения ковчега Ною было шестьсот лет, и тогда, не видя больше надежды на покаяние грешного человечества, Господь повелел Ною войти в ковчег со всем своим семейством и определенным количеством животных. «Ибо чрез семь дней, – сказал Он, – Я буду изливать дождь на землю сорок дней и сорок ночей; и истреблю все существующее, что Я создал, с лица земли». Ной повиновался и вошел в ковчег со своими тремя сыновьями Симом, Хамом и Иафетом, со своей женой и женами своих сыновей, захватив и всех отобранных животных, и «Господь затворил за ним ковчег». И вот, когда прошли и эти семь дней, прошел последний срок, данный для покаяния, «воды потопа пришли на землю. В шестисотый год жизни Ноевой, во второй месяц, в семнадцатый (27) день месяца (т. е. по нашему счислению, если здесь имеется в виду гражданский еврейский год – около начала или половины ноября) разверзлись все источники великой бездны, и окна небесные отворились; и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей».