Брюс Мецгер - Текстология Нового Завета. Рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала

Другой метод, которым пользуются текстуальные критики в работе с группами рукописей, состоит в том, чтобы рассматривать не превосходство одной группы над другой, а устанавливать то, в каком сочетании группы поддерживают или, напротив, отвергают какое-либо чтение. Например, вариация, присутствующая только в ранних александрийском и западном типах текста, обычно признается подлинной, поскольку эти две текстуальные группы относятся к раннему времени и не зависят друг от друга.

Хотя ученые широко признают, сколь ценным оказывается установление групповых связей между рукописями, научные критерии методы для данного разделения были установлены относительно недавно. В период, когда текстология только зарождалась, ученые устанавливали для рукописей классификацию ad hoc, сравнивая несколько ключевых чтений той или иной рукописи с чтениями отдельных других текстуальных свидетелей, которые, как считалось, представляли другие семейства или типы текста. Гораздо чаще колляции для той или иной рукописи были основаны на противопоставлении ее Textus Receptus; полученные разночтения затем сравнивались с другими рукописями, разночтения которых попали в различные apparatus critici. Подобная процедура была осмыслена для тех ученых, кто считал Textus Receptus оригинальным новозаветным текстом, ибо в этом случае все отступления от него окажутся «согласием в ошибке» и будут указывать на генеалогические связи между рукописями, в которых подобные отступления встречаются. После низвержения Textus Receptus в конце XIX века метод не утратил своего смысла. Ведь теперь вариации стали восприниматься как свидетельства о более древних формах текста, и рукописи стало можно группировать, опираясь на присутствующие в них разночтения.

В итоге же ученым пришлось признать, что подобная классификация рукописей изначально порочна, так как она не рассматривает большую часть доступной информации, оставляет вне поля рассмотрения значительную часть информации. Для исследователя было бы весьма обманчиво знать, что в одной из глав данная рукопись, допустим, в десяти местах отличается от Textus Receptus, совпадая с B и א; ибо в в том случае, если B и א в той же самой главе отступают от Textus Receptus еще в 90 местах, то рассматриваемая нами рукопись будет демонстрировать весьма и весьма слабое сходство с александрийским типом.

Для того, чтобы ввести более точный метод анализа рукописей, Эдвард Хаттон в 1911 г. предложил опираться на то, что он назвал «тройными чтениями» [425]. Отобрав список вариантов, в которых расходятся рукописи трех типов текста — александрийского, западного и сирийского (византийского), Хаттон настаивал на том, чтобы впредь в основу анализа всех рукописей было положено выявление количества совпадений с каждым из этих трех типов текста.

С увеличением числа идентифицируемых групп текста исследователи пожелали достичь большей точности, нежели позволял им метод Хаттона. Э. К. Колуэлл при помощи Μ. М. Парвиса (Parvis) разработал свою собственную методику для определения отношений между рукописями, которая получила название метода множественных чтений. Множественное чтение определяется как такое чтение, у которого каждый из самое меньшее трех вариантов текста опирается как минимум на одну из главных ветвей традиции, либо на одну из ранее установленных групп (такой как семья 1, семья π, группа Феррара, К l, K i, К r), либо на один из древних переводов (таких как af, it, sy s, sy c, bo или sa), или же на отдельную рукопись, которая по общему признанию, стоит особняком среди других (например, D) [426].

Колуэлл применил данные характеристики множественного чтения к пробному отрывку текста (Ин 1:1–4:40) и обнаружил 22 примера таких множественных чтений. Сводя в одну таблицу все примеры, в которых мы делаем колляцию вновь найденной рукописи с другими источниками в местах, содержащих множественные чтения, можно многое узнать о степени сложности данной рукописи в текстологическом отношении.

Ограниченность этого метода (по крайней мере, если взять названный выше отрывок из Евангелия от Иоанна), состоит в том, что число исследованных примеров относительно невелико по сравнению с объемом изучаемого текста. Вполне вероятно, что та или иная рукопись может последовательно согласовываться с тем или иным типом текста в большинстве из 22 отрывков, взятых из 152 стихов Ин 1:1–4:40, но ничто не мешает ей отклоняться от него в куда большем числе мест из оставшихся 130 стихов, которые не представлены множественными чтениями.