Карл Юнг - Эон. Исследования о символике самости

17Предположим, некий индивид не проявляет желания признавать свои проекции. В таком случае порождающий проекции фактор обретает свободу и может достичь своей цели, если таковая у него имеется, или спровоцировать иную ситуацию, характеризующую его могущество. Как известно, проецирование осуществляется не сознательным, а бессознательным субъектом. Следовательно, человек сталкивается с уже готовыми проекциями, а не создает их. Результатом проекций является изоляция субъекта от его окружения, ибо реальная связь с ним уступает место иллюзорной. Проекции превращают мир в копию собственного лица человека, ему неизвестного. В конечном итоге они ведут к аутоэротичному или аутистическому состоянию, при котором человек грезит о мире, реальность которого навсегда остается недостижимой. Результирующее sentiment d’incomplétude и еще более неприятное ощущение стерильности, в свою очередь, объясняются проекцией как злонамеренность окружающей среды; данный порочный круг еще больше усиливает изоляцию. Чем больше проекций отделяют субъект от его окружения, тем труднее эго видеть сквозь свои иллюзии. Один сорокапятилетний пациент, страдавший неврозом навязчивых состояний с двадцати лет, однажды сказал мне: «Не могу же я признаться себе, что зря потратил лучшие двадцать пять лет жизни!»

18Грустно наблюдать, как человек портит жизнь себе и другим, но при этом совершенно неспособен понять, что источник трагедии, которую он постоянно подпитывает и поддерживает, кроется в нем самом. Не сознательно , разумеется, ибо сознание его занято сетованиями и проклятиями в адрес вероломного мира, отодвигающегося все дальше и дальше. Скорее, иллюзии, заслоняющие собой мир, плетет некий бессознательный фактор. В действительности он плетет кокон, который в итоге полностью окутает человека.

19Можно предположить, что подобные проекции, которые так трудно или даже вообще невозможно устранить, принадлежат царству тени, т. е. отрицательной стороне личности. Однако в определенный момент данное допущение становится несостоятельным, поскольку возникающие символы относятся теперь к противоположному полу: у мужчины к женщине, и наоборот. Источником проекций выступает уже не тень, всегда имеющая тот же пол, что и субъект, а фигура противоположного пола. Здесь мы сталкиваемся с анимусом женщины и анимой мужчины – двумя соответственными архетипами, чьи автономия и бессознательность объясняют устойчивость их проекций. Хотя тень представляет собой мотив, известный в мифологии не менее, чем анима и анимус, она репрезентирует прежде всего личное бессознательное, а потому ее содержание без особых затруднений поддается осознанию. В этом отношении тень отличается от анимы и анимуса, ибо если тень распознается с легкостью, то анима и анимус находятся гораздо дальше от сознания и в нормальных условиях осознаются крайне редко (если осознаются вообще). Тень можно обнаружить посредством самокритики до тех пор, пока ее природа личностна. Но когда она предстает как архетип, возникают те же трудности, что и в случае с анимой и анимусом. Другими словами, человек вполне способен признать относительное зло своей природы, однако попытки взглянуть в лицо абсолютного зла – опыт редкий и зачастую разрушительный.

20Что же представляет собой фактор, создающий проекции? На Востоке его называют «пряхой» [4] Erwin Rousselle, «Seelische Führung im lebenden Taoismus», Pl. I, стр. 150, 170. Руссель называет пряху «животной душой». Я определил аниму как персонификацию бессознательного. – Maya , своим танцем порождающей иллюзию. Даже если бы мы ничего не знали о ней из символики сновидений, этот намек с Востока навел бы нас на верный след: окутывающий, всеобъемлющий и поглощающий элемент явно указывает на мать [5] Здесь и далее слово «мать» употребляется не в буквальном смысле, а как символ всего того, что выполняет функцию матери. , то есть на отношение сына к реальной матери, к ее имаго, и к женщине, которая должна стать для него матерью. Его Эрос пассивен как у ребенка: он надеется быть пойманным, втянутым внутрь, окутанным и поглощенным. В действительности он стремится в защищающий, питающий, зачарованный круг матери, к состоянию младенца, избавленного от всех треволнений, в котором внешний мир заботливо склоняется над ним и даже вынуждает испытывать счастье. Неудивительно, что реальный мир исчезает из поля зрения!

21Если эта ситуация драматизируется (а бессознательное, как правило, драматизирует ее), то на психологической сцене появляется человек, живущий регрессивно, стремящийся вернуться в детство, к матери, бегущий от холодного жестокого мира, который его не понимает. Нередко рядом с ним появляется и мать, которая, по всей видимости, отнюдь не заинтересована в том, чтобы ее сын стал мужчиной, но которая, прилагая неустанные и самоотверженные усилия, не пренебрегает ничем, что может помешать ему повзрослеть и жениться. Мы видим тайный сговор между матерью и сыном, в рамках которого один помогает другому обмануть жизнь.