Карл Юнг: Нераскрытая самость

© Little Brown, 1958

© Princeton University Press, 1990

© Foundation of the Works of C. G. Jung, Zürich, 2007

© Перевод. А. Чечина, 2020

© Издание на русском языке AST Publishers, 2021

Что ждет нас в будущем? Данный вопрос занимал человеческий ум с незапамятных времен, пусть и не всегда в одинаковой степени. Как показывает история, человек с тревогой и надеждой обращает свой взор в будущее преимущественно во времена физических, политических, экономических и духовных потрясений. В такие периоды число антиципаций, утопических идей и апокалиптических видений возрастает многократно. В качестве примера можно привести хилиастические ожидания, характерные для эпохи Августа на заре христианской эры, или духовные перемены на Западе, сопровождавшие конец первого тысячелетия. Сегодня, когда близится к концу второе тысячелетие, наш мир вновь полон апокалиптических образов всеобщего уничтожения. Чем обернется разделение человечества на две половины – глобальный раскол, символизируемый Железным занавесом? Что станет с нашей цивилизацией и с самим человеком, если начнут взрываться водородные бомбы или если Европу поглотит духовная и нравственная тьма государственного абсолютизма?

У современного человечества нет никаких оснований не воспринимать эту угрозу всерьез. Повсюду на Западе существуют группы диверсантов, которые, находясь под надежной защитой нашего человеколюбия и чувства справедливости, в любой момент готовы поджечь запал. Остановить распространение их идей способен лишь критически мыслящий разум интеллектуально развитого, психически стабильного слоя населения. Не следует переоценивать толщину этого слоя. Последняя не только варьирует в разных странах в соответствии с национальным темпераментом, но и зависит от уровня государственного образования, а также подвержена чрезвычайно сильному влиянию факторов экономического и политического толка. Если в качестве критерия взять плебисцит, то по самым оптимистическим оценкам максимальная «толщина» этого слоя составит сорок процентов электората. Более пессимистическая оценка равно оправданна, ибо дар здравого смысла и критического мышления не принадлежит к числу характерных особенностей человека. Даже там, где он присутствует, ему свойственны колебания и непостоянность. Как правило, его проявления тем слабее, чем больше политическая группа. Масса подавляет проницательность и способность к размышлению, возможные на индивидуальном уровне, а это, в свою очередь, неизбежно ведет к доктринерской и авторитарной тирании, едва только конституционное государство даст слабину.

Рациональная аргументация имеет шансы на успех только в том случае, если эмоциональность данной конкретной ситуации не превышает определенного критического уровня. Если эмоции зашкаливают, всякая возможность того, что разум возымеет действие, исключена. На смену ему приходят лозунги и химерические желания-фантазии. Иными словами, возникает своеобразная коллективная одержимость, которая быстро достигает масштабов психической эпидемии. В таких условиях все те элементы, которые при верховенстве разума считаются асоциальными и чье существование общество всего лишь терпит, поднимаются наверх. Эти люди отнюдь не редкие безумцы, встретить которых можно разве что в тюрьмах или психиатрических лечебницах. По моим оценкам, на каждого явного сумасшедшего приходится как минимум десять скрытых. Безумие этих несчастных редко проявляется в открытой форме, но их взгляды и поведение, при всей внешней нормальности, подвержены неосознаваемому воздействию патологических и извращенных факторов. По понятным причинам никакой медицинской статистики касательно распространенности латентных психозов не существует. Даже если отношение случаев латентных психозов к случаям явных психозов и явных преступных наклонностей меньше десяти к одному, весьма небольшой процент населения, который ими страдает, с лихвой компенсируется крайней опасностью этих людей. Их психическое состояние аналогично состоянию возбужденной группы, управляемой аффективными суждениями и желаниями-фантазиями. В такой среде они быстро адаптируются и чувствуют себя в ней комфортно. По опыту они знают «язык» условий такого рода и умеют к ним приспосабливаться. Их химерические идеи, подпитываемые фанатичным возмущением, взывают к коллективной иррациональности и находят в ней плодородную почву; они выражают все те мотивы и недовольство, которые у более нормальных людей таятся под мантией благоразумия и глубокомыслия. Несмотря на их малое количество в сравнении с общей популяцией, они опасны как источники заразы, именно потому, что так называемый нормальный человек владеет лишь ограниченными знаниями о себе.