Сергей Поляков - Концепты и другие конструкции сознания

Мы способны, например, помещать модели-репрезентации знакомых предметов в вымышленную реальность, заставляя их изменяться в ней не так, как, например, репрезентируемые ими предметы изменялись в прошлом в реальности физической. Например, мы можем мысленно заставить бомбу, взорвавшуюся в Хиросиме, упасть в океан или вовсе не взрываться. Способны мысленно оживить последнего российского императора или Пушкина и заставить их действовать иначе, чтобы избежать смерти. Я говорю об этом не потому, что сомневаюсь в определяющей значимости для нас именно физических трансформаций объектов, а лишь для того, чтобы показать самодостаточность и относительную независимость наших моделей-репрезентаций от представляемых ими элементов «реальности в себе».

Модели-репрезентации являются психическими объектами, с которыми манипулирует человеческое сознание, основными содержательными чувственными единицами сознания, имеющими для человека ясный смысл.Сознание конституирует и даже конструирует модели-репрезентации разных физических сущностей, даже явно фантастических. Поэтому модели-репрезентации окружающих нас предметов соседствуют в сознании с моделями-репрезентациями выдуманных сущностей (например, кентавр, русалка, горгона и т. п.).

Модель-репрезентация предмета проходит в сознании человека разные этапы своего развития. После своего появления это просто чувственная психическая конструкция, репрезентирующая доступный восприятию элемент «реальности в себе», нечто существующее вне человека… Лишь после ассоциации с образом слова, обозначающего данное нечто, она превращается в чувственный концепт и начинает репрезентировать определенный предмет. В конечном счете она может ассоциироваться с вербальной конструкцией, представляющей собой вербальный концепт, репрезентирующий тот же предмет.

Модели-репрезентациине обязательно должны конституировать конкретные предметы. Они могут конституировать и сущности, обозначаемые общими понятиями (универсалиями), такими, например, как стол, лошадь, человек и т. д. В этом случае собирательная модель-репрезентация, обозначаемая общим понятием, формируется из многих моделей-репрезентаций конкретных сущностей. Например, сущность, обозначаемая общим понятием собака , репрезентируется собирательной моделью-репрезентацией, включающей в себя модели-репрезентации множества конкретных живых собак, их изображений, собак из фильмов и т. д., повстречавшихся человеку на протяжении его жизни.

Каждый из нас видел за свою жизнь бесчисленное множество различных собак и других похожих животных. В результате собака, которую вы себе представляете, то есть ваша собирательная модель-репрезентация собаки вообще, отличается от всякой собаки, которую вы когда-либо видели. То, что представляет себе каждый из нас, думая о собаке вообще, и есть собирательная модель-репрезентация собаки, которая отличается от каждой конкретной собаки, представленной в нашем сознании конкретной моделью-репрезентацией.

Собирательная модель-репрезентация объекта представляет собой то, что Дж. Локк называл «общей идеей»: «…Общая идея треугольника, который должен быть ни прямоугольным, ни равносторонним, ни равнобедренным, ни разносторонним, а каждым из них сразу и ни одним из таковых в отдельности» (цит. по: У. Джеймс, 2003, с. 330).

Однако «общая идея» в данном случае и не идея вовсе, а именно собирательный образ [38]воспоминания и представления множества увиденных ранее треугольников, которые и есть то, что называют абстрактным образом треугольника вообще.

Кроме предметов физической реальности, сознание способно чувственно конституировать и гораздо более сложные сущности физической и психической реальности. Например, физические явления [39].

Чтобы облегчить читателю понимание того, что такое модель-репрезентация, предлагаю задуматься над тем, как вы мысленно репрезентируете себе своих родных и близких, вообще любых знакомых вам людей. То в сознании, что репрезентирует вам на чувственном уровне известного вам конкретного человека, и есть ваша модель-репрезентация этого человека.

Х. Ортега-и-Гассет (1997, с. 551) подчеркивает, что большая часть нашего чувственного мира не явлена нам, так как присутствующая его часть заслоняет собой остальное, превращая его в со-присутствующее. Так, комната, где мы находимся, скрывает от нас город. Но мы тем не менее знаем, что эта комната находится в городе, а город – в государстве, а государство – на Земле и т. д. По его словам, также и «другой» человек явлен нам лишь частично. Мы воспринимаем его тело и жесты, но его характер, его «Я», его «другая» человеческая жизнь открыты нам только как реальность истолкованная, как догадка, гипотеза.