Алексей Вилков - Живите на здоровье

3.Приступ на фоне приема психоактивных веществ – алкоголя и наркотиков.

4.Приступ при гормональных сбоях, вызванный изменением внутреннего состояния организма.

NB! Любой страх только закрепляет приступ, вызывает его и усиливает частоту возникновения. Бегство от страха – укрепление панического расстройства.

Между тем, паническая атака – физиологическая реакция на стресс, закрепленная в ходе эволюции, особенно у людей впечатлительных и демонстративных. Психиатры старой школы относили панические приступы к проявлениям истерического невроза, сразу обесценивая его значимость. Сам термин весьма неудачный, звучит грозно и дополнительно пугает названием. На практике приступ не причиняет значимого вреда, и только страх затмевает разум.

Если человек однократно переживает приступ, то старается забыть о нем, связывает его с расшатанным самочувствием и внешними причинами. Если же приступ повторяется, то запускается страх и напряженное ожидание повторения. Пациент вызывает скорую помощь, получает успокоительный укол или таблетку под язык с наставлением не нервничать. Но страх уже активизирован и при случае продолжит свою подрывную деятельность.

Переживание панических приступов имеет свои закономерности и индивидуальные особенности. Сначала возникает дискомфорт, прилив жара, потливость, тревожность, онемение рук, затем присоединяется сильная тревога, сердцебиение, нехватка воздуха, боли в животе, сухость во рту, нарушение стула, страх смерти и ощущение нереальности происходящего, озноб или жар, страх сумасшествия и потери контроля с резким подъемом артериального давления. Среднее время приступа 10-20 минут, однако общее плохое самочувствие сохраняется несколько часов или даже на целый день выбивает из привычной колеи.

Существуют индивидуальные переживания приступов. Одним людям легче дома, когда рядом родные, когда кто-то сможет оказать помощь. Другие, напротив, жалуются на дискомфорт в домашних условиях на виду у родственников, а в одиночестве чувствуют себя сносно.

Случай из психотерапевтической практики:

«Мать и дочь»

Панические приступы может провоцировать прямой конфликт «отцов и детей». Валентина всегда не умела найти общий язык с матерью и ругалась с ней по поводу и без, переживая регулярные панические атаки. Мать предъявляла к ней повышенные требования: заставляла учиться, мешала личной жизни, давала советы, как одеваться, как себя вести, как выглядеть и проверяла ее друзей на пригодность. Имея несчастный опыт построения семьи, она обрушивала негатив на дочь, используя архаичные методы воспитания, не учитывающие ее возраст. Валентина уже закончила институт, устроилась на работу, а мать по-прежнему «капала на мозги» и распускала руки. В пылу ссоры бросала в нее обувью и обливала водой, угрожая запереть в квартире. Валентина не отставала и давала сдачи, используя богатый нецензурный запас. Крики и стоны по вечерам – частое явление в их квартире. Соседи по этажу давно привыкли к скандалам, но пару раз даже вызывали участкового разобраться. При нем мама и дочь вели себя примерно и отрицали конфликт, замазывая синяки на локтях. Не умея справиться с негативом, Валентина испытывала большие проблемы в обществе: срывалась на знакомых, боялась выглядеть нелепо, заикалась при выступлениях, часто меняла работу, избегала поездки в общественном транспорте, и в итоге организовала рабочее место в своей комнате, чтобы никуда не выходить, но только за дверью ее раздражала мать. Скромный заработок не позволял снять отдельное жилье. Ей бы хватило на комнату, но мать отказывалась ее отпускать, изображала себя больной, давила на жалость, и Валентина оставалась с ней, ненавидя себя. Изредка на нее находило вдохновение, когда Валентина рисовала морские пейзажи, что приносило ей заметное облегчение.

Психотерапия на удивление проходила успешно. Валентина успела прочесть десятки книг по своей проблеме, была подкована и осведомлена о причинах тревожности, но позитивные перемены сводились на нет продолжающимися семейными ссорами. Мать – вечный источник стресса, и если не изменить к ней отношения, если не защититься преградой, то стойкого результата достичь не получится. Валентина старалась относиться к ней иначе и избегать конфликтов, что иногда даже получалось. Не наблюдая прежнюю реакцию, мать удивлялась и приставала к дочери сильнее, задевая за живое, дергая за прежние ниточки. День, второй, и Валентина срывалась, пока не пообещала себе переехать куда угодно, лишь бы не контактировать с агрессором. Тут как тут подвернулся бывший коллега, предложив ей на пару снять квартиру в родном районе. Она тут же собрала вещи и сбежала, пока матери не было дома. Мать пыталась вернуть ее, но Валентина игнорировала звонки, а потом набралась воли и спокойно объяснила ей взаимную выгоду от ее решения, отметив, что чувствует себя гораздо лучше, чем раньше. Так ускорился путь к самостоятельности и выздоровлению, а панические приступы незаметно прекратились.