Дэн Шорт - Надежда и жизнестойкость – понимание психотерапевтических стратегий Милтона Х. Эриксона

Эриксон твердо верил в полезность взаимодействий. (Эриксон-Элиот и Эриксон-Кляйн, 1991) Поэтому терапевтические отношения должны характеризоваться товариществом и взаимностью. Эриксон иллюстрировал это так: «Что могу сделать я, и что можешь сделать ты? Сначала я делаю это, а ты делаешь то». (Эриксон, 1966) «Отдавайте приказы очень редко, потому что вы не хотите, чтобы другой человек был беспомощным рабом. От раба меньше отдачи, чем от свободного рабочего». Так как такие отношения не строятся на подчинении и доминировании, иногда пациент подстраивается под врача, иногда – врач под пациента. (Эриксон, 1966)

Как бы противоречиво это ни звучало, однако, если терапевт пытается контролировать клиента, в итоге это ослабляет позицию самого терапевта. Терапия более действенна тогда, когда она основана на взаимном доверии. Если клиент не доверяет терапевту или боится наказания за раскрытие своих истинных желаний, то тогда их желание быть вовлеченным в терапию будет очень небольшим. В то время как законный контроль может применяться к людям вне зависимости от желания, терапевтическое влияние основано на добровольном согласии. (Хорвиц, 1982, с. 126) Таким образом, словосочетание «принудительная терапия» представляет собой взаимоисключающие понятия. Хотя принуждение может изменить поведение, это не может запустить внутренний процесс исцеления.

Именно поэтому терапевт всегда должен внимательно следить за тем, чтобы не создавались ситуации борьбы за контроль. Всякий раз, когда клиент не реагирует так, как терапевт считает необходимым, возникает соблазн попытаться работать еще упорнее, чтобы все-таки добиться желаемого результата. Однако, если клиент с терапевтом начинают враждовать из-за контроля над ситуацией, энергия тратится на противостояние, а не на лечение и клиент упускает возможность осознать свои нераспознанные возможности и внутренние ресурсы. К концу карьеры Эриксона спросили, что его научило быть более хорошим терапевтом, на что он ответил, что это было стремление как можно меньше контролировать. (Эриксон и Росси, 1981) Кроме того, в многочисленных лекциях на протяжении 50–60-х годов Эриксон говорил: «Основная роль [в исцелении] принадлежит не вам, а пациенту». На примере одного случая он пояснял: «И бремя ответственности, и средства были ее». (Эриксон, 1964/2001b, с. 26)

Стремясь оказать помощь тем, кто страдает, Эриксон четко понимал, что терапевтический прогресс зависит от воли пациента. Он часто признавался, что, предлагая помощь, он не был до конца уверен в том, что пациент будет с ней делать. Он лишь надеялся, что сотрудничество приведет к полезному действию. Эриксон напоминает, что терапевт всегда должен «позволять пациентам действовать согласно их спонтанному образу действия». (Эриксон, 1962b) Таким образом, больной быстрее сможет осознать скрытые в себе возможности и внутренние ресурсы.

Независимо от того, что клиент делает в ответ на терапевтические стимулы, есть также другой способ, как работать с клиентом. Когда необходима смена направления, практикующий должен обратиться к изначальной мотивации клиента. Проведем пример из мира тенниса. Когда спортсмен отбивает мяч, ракетка не может управлять его скоростью и направлением, однако, если он чуть-чуть изменит ее положение, мяч тоже изменит траекторию. При этом, чтобы мяч направить правильно, необходимо сосредоточиться не на его свойствах, а на самой ракетке.

В случае с Джонни Эриксон не пытался заставить его перестать мочиться в постель [2] Вспомните «правило мертвеца». . Вместо этого он обратил внимание мальчика на его достижения, связанные с физическим развитием. Эриксон представил ситуацию таким образом, что Джонни просто «перерос» свою проблему. Комментируя ситуацию, Эриксон заметил: «Я сказал, что НАМ необходимо подождать тот момент, когда у него будет первая сухая постель». (Эриксон, 1964а) Именно таким способом Эриксон определил роль каждого в лечении. Он не указывал Джонни, что делать, он просто создал систему ожидания успеха, на которой сам мальчик мог основать любую цель. Неважно, какова была реакция Джонни, потому что цель самого Эриксона была бы достигнута в любом случае, пока мальчик тоже чувствовал движение вперед.

Все методы решения проблем у Эриксона были сконцентрированы на личном росте каждого пациента. Будучи отцом, свои личные цели он воспринимал так же, как и профессиональные. Его стилем было предложить возможности и поддерживать индивидуальный рост, таким образом поощряя каждого ребенка найти его собственный путь успеха. Будучи глубокоуважаемым наставником, он отказался от индоктринации студентов в свой личный способ терапии и вместо этого способствовал тому же самому процессу непрерывного роста и само-открытия, которым характеризовалась его собственная жизнь.